Не оглядываясь, она перелезла через забор, благодаря чему была спасена.

В ту же минуту к деревянным воротам подбежал душегуб и стал свирепо стучать по ним окровавленным топором, горланя:

– Я убью и тебя, любопытная мразь, и всю твою никчёмную семью! Эй, ты, выходи! Выходи, кому говорю!

Катя была беспредельно рада, что высокая калитка оказалась задвинутой тяжёлыми железными засовами вверху и внизу.

Через несколько минут настала полнейшая тишина.

Забежав в дом, девочка забилась в угол между печкой и наружной стеной и тихо зарыдала, уткнувшись лицом в колени:

– Прощай, мой друг…

До самого вечера у Кати перед глазами маячил образ убитого Шарика.

– Ты навсегда останешься в моём сердце. Белым, с чёрными большими пятнышками, с вечно весёлыми карими глазками, гладкой шерстью и самой доброй душой на планете!

Кнопка плакала, пока не выплакала все слёзы. Она чувствовала себя отвратно, ей не хотелось ни есть, ни пить, ни общаться с родными.

Разочарованная, с болью и ненавистью в сердце девочка в конце концов заснула. Лишь глубокий сон помогал ей отвлечься от недугов и жизненных козней.

Катя проснулась в холодном поту и с опухшими глазами. Должно быть, она плакала во сне.

– Доброе утро, солнышко! Ты проснулась? – произнесла вошедшая в комнату мама, широко улыбнувшись.

Кнопка кивнула.

– У тебя что-то болит, дорогая?

– Голова.

– Сейчас, потерпи, я принесу таблетку! – сказала матушка, бережно поправляя подушку дочери.

– Хорошо.

Девочка посмотрела на часы. Было уже больше двенадцати.

Когда Светлана Арсеньевна вернулась из кухни со стаканом кипячёной воды в руке, где билась о стекло и пузырилась большая таблетка анальгетика, Катя лежала на спине, положив ладонь на лоб, а по её щекам текли слёзы. Она вспомнила боль в глазах Шарика.

– Мама, мне будет его не хватать!

– Знаю, доченька, знаю.

Кнопка посмотрела на мать и удивлённо прошептала:

– Откуда ты знаешь?

– Сегодня утром к нам заходила бабушка Рая, она хотела проведать тебя, узнать, всё ли в порядке, но ты ещё спала, поэтому я попросила её заглянуть в другое время.

– И что было дальше?

– Когда бабушка Рая вошла в дом, я поняла по её взволнованному виду, что что-то случилось, и напрямую спросила об этом. Она мне всё рассказала. Доченька, мне очень жаль, – вымолвила мама и крепко обняла малышку.

– Мама, мне так страшно!

– Будь сильной, дорогая! Мы с тобой, помни об этом! – шепнула ей на ушко Светлана Арсеньевна, и девочке стало легче.

В моменты, когда родные сопереживают ребёнку, разделяют его боль, ему становится легче её преодолеть.

– Мам, можно я ещё чуть-чуть полежу?

– Да, конечно, отдыхай. Я буду на кухне. Позови меня, если что-то понадобится.

Катя закрыла глаза и едва кивнула.

Прошло не менее часа, когда она услышала слабый, монотонный голос:

– Катя, проснись! Давай, просыпайся, просыпайся, просыпайся!

Катя открыла глаза и сразу же увидела Дашу, которая держала в правой руке чашку с бульоном.

– Ну, что ты так на меня смотришь?! Тебе давно пора поесть! Быстро открывай рот, – скомандовала Даша.

Кнопке ничего не оставалось, кроме как послушаться сестрёнку.

Еда пошла девочке на пользу, она сразу же почувствовала прилив сил и энергии. Не зря говорят: «Вкусная еда приносит в дом мир и спокойствие!» Это действительно так.

После обеда сёстры стали уговаривать Кнопку пойти с ними погулять.

– Гулять после обеда – ПОЛЕЗНО! Поэтому СОБИРАЙСЯ! – тормошила Катю Верочка.

Они всячески старались отвлечь младшую сестру от тягостных мыслей. Но, к сожалению, неизбывная тоска по хвостатому другу только усугублялась.

Катя потёрла лицо ладонями и вздохнула: