– Я вас предупреждал, – напомнил он, – ничего невозможно понять.

– В последний раз, – предложил Дронго. – А теперь еще раз вспомните, Вано Ревазович, может, там кто-то был. Может, даже не мужчина, возможно, женщина. И вы, проявляя свое благородство, просто не хотите нам об этом говорить. Может, Проталин был не один?

– Он был один, и там не было никаких женщин, – выдохнул Тевзадзе, – и если даже там были, то они не смогли бы никуда сбежать или спрятаться. Предположим, что я не увидел убийцу или каким-то образом не заметил, куда он спрятался. Но там потом появились сотрудники милиции. Человек восемь или десять. И они очень тщательно обыскали весь дом. И никого не нашли. Проверили даже пустую соседнюю квартиру. Проверили все, даже эту несчастную соседку, которая стояла у дома с тростью. Ее трость тоже проверили. И все равно ничего не нашли.

Тевзадзе снова отпустил голову.

– Хватит, – попросил он, – вы уже поняли, что там никого не было. Но я все равно не убивал. Честное слово, я его не убивал.

Дронго взглянул на Славина.

– Нужно уходить, – предложил он, – и скажите, чтобы ему вызвали врача. Пусть ему сделают укол. Чтобы он сегодня поспал и немного успокоился.

– Я попрошу. Но не уверен, что они согласятся, – шепотом ответил Славин.

Дронго поднялся. Подошел к заключенному. Взглянул на него сверху вниз. И протянул ему руку.

– Я постараюсь проверить все ваши показания, – сказал он.

– Вы мне верите? – удивился Тевзадзе.

– Я привык верить людям, – ответил Дронго, – и немного собственной интуиции.

Заключенный протянул ему руку. Они обменялись крепким рукопожатием.

– На вашем месте я бы не поверил ни одному моему слову и сразу уехал бы в Москву, – честно признался Тевзадзе.

– Именно поэтому я и не уеду, – ответил Дронго, – я привык поступать не так, как все остальные. До свидания. И думайте больше о своей дочери. Это лучше, чем рассуждать о том, почему бог решил вас оставить. Может, наоборот, он послал вам это испытание, чтобы проверить силу вашего духа. Об этом тоже подумайте.

Славин кивнул на прощание заключенному и вызвал сержанта. Тевзадзе ушел, не сказав больше ни слова. После того как увели заключенного, они вышли в коридор.

– Что вы об этом думаете? – спросил Вячеслав, когда они проходили по коридору.

– Не знаю, – ответил Дронго, – но, возможно, ты прав. Если он действительно убил полковника, значит, мне нужно срочно менять свою профессию. А если не он, то поверить в мистику. Но ни к тому, ни к другому я не готов. Значит, будем работать. Ты все-таки заставил меня остаться в этом городе.

Гостиница «Звезда» находилась недалеко от следственного изолятора, в котором содержался заключенный Тевзадзе. Это было бывшее общежитие, переделанное в гостиницу. На четырех этажах размещалось около двадцати номеров, мрачноватых и сыроватых, но довольно опрятных и чистых. Здесь останавливались обычно бизнесмены средней руки и чиновники, прибывающие в город. В гостинице работали буфет и ресторан, которые были открыты до одиннадцати часов вечера. Дронго и Славин поужинали в ресторане картофельным пюре и сосисками. Славин заказал себе пива и спросил своего напарника, что он будет пить.

– Воду, – ответил Дронго, – воду без газа.

– Здесь неплохое пиво, – заметил Славин. – Из Санкт-Петербурга. Может, попробуете?

– Я вообще не пью пива, – пояснил Дронго, – и избегаю алкоголя. Иногда в самолете позволяю себе немного водки с томатным соком, чтобы расслабиться. Или пью хорошее красное вино. Могу выпить текилу. Одну или две рюмки. Но большие порции спиртного могут надолго вывести меня из состояния равновесия.