Согласно информации, имеющейся у руководства института, как вокруг аномальной Зоны, так и внутри нее, сформировался определенный круг людей, более того, можно сказать, новая субкультура, называющая себя сталкерами, от английского слова «сталкинг» – проникновение.

На основе имеющихся у нас статистических данных мы можем сделать вывод, что внутри Зоны на постоянной основе проживает около тысячи человек. Кроме того, мы можем с уверенностью сказать, что численный состав этих людей постоянно меняется в результате большого количества насильственных смертей.

Однако гораздо более популярно среди сталкеров жить в незараженных районах Рио-де-Жанейро и пробираться внутрь только для того, чтобы выполнить определенные задачи, вроде добычи аномальных образований.

Среди множества мелких кланов и дельцов с их подручными выделяется мощная группировка из фавел «Liga Principal». Судя по имеющейся информации, они занимаются контрабандой артефактов в Колумбию в особо крупных размерах. Кроме того, в сферу их преступной деятельности входят грабежи, убийства, а также работорговля.

По неподтвержденной информации, Зона Особого Контроля находится в сфере интересов террористической группировки «Новый Рассвет». Получить больше информации об этом не представляется возможным: деятельность организации глубоко законспирирована.

Пока я приходил в себя – пришлось изложить наемнику свою историю. Он этого потребовал в практически ультимативной форме, пришлось подчиниться. С одной стороны – не хотелось. Кто знает, что у него на уме? А с другой – ну, я бы тоже не стал рисковать ради какого-то мутного типа. Да и помог он мне уже здорово. Моя аптечка такого эффекта не оказала бы точно.

Айвэн выслушал внимательно, присвистнул, когда я дошел до рассказа об отряде спецназа и погоне на трассе. Сочувствующе покачал головой, когда я закончил, некоторое время молчал, будто переваривая услышанное, а после глянул на меня и заговорил:

– Ну, подставили тебя знатно. Сочувствую. Такие дела на тормозах не спускают. Пожалуй, ты принял правильное решение, ломанувшись сюда. И, да – теперь я уверен, что ты действительно заплатишь. Я и правда держу тебя за яйца.

Видимо, мое выражение лица было не самым веселым, потому что он протянул руку, потрепал меня за здоровое плечо, и подбодрил:

– Ну ладно, не дрейфь! Русские на войне своих не бросают.

– Ага. Особенно за двести штук, – невесело пошутил я.

– Ага. Особенно за них, – ухмыльнувшись, кивнул наемник.

– Далеко нам идти? – Я обхватил себя руками, стараясь не стучать зубами слишком громко. Напяливать обратно ставшую жесткой от грязи и пота вонючую рубашку не хотелось. Но идти по Зоне с голым торсом было еще глупее. Несмотря на палящее солнце, я чувствовал дикий холод. Побочный эффект действия артефакта? Да еще Айвэн перед тем, как покинуть коттедж, с ног до головы полил меня из бутылки какой-то дрянью, воняющей уксусом, видимо, чтобы отбить запах крови. Запах-то, может быть, и исчез, зато каждая царапина и ссадина на моем теле жутко щипала, считая своим естественным долгом донимать меня фактом своего существования. Но приходилось терпеть и холод, и прочий дискомфорт.

Платок я расправил и аккуратно завязал на шее – пусть работает, все равно, как сказал наемник, выдыхается он только часов через двенадцать, хоть пик воздействия и приходится на первые полтора.

– Эй, ты слышишь? – я опять обратился к наемнику. Но тот, вместо того, чтобы ответить, вдруг выставил назад раскрытую ладонь. Ага. Заткнуться и остановиться. Понятно.