Самый кошмарный сценарий для любой страны – это скачки экономики от подъема к спаду, когда годы сверхбыстрого роста чередуются с глубокими рецессиями. Оказывается, этот кошмар встречается поразительно часто. Снова обратившись к истории начиная с 1950 года, я обнаружил тридцать шесть стран, у которых за шестьдесят пять лет встретилось по меньшей мере девять отдельных лет роста выше 7 % и девять отдельных лет с отрицательным ростом. Коротко говоря, эти страны провели значительную часть послевоенного периода в таких бурных переходах от подъема к спаду и обратно, что обычным гражданам было невозможно вести нормальную жизнь. Существенными для этого списка являются два момента: во-первых, тридцать четыре из этих тридцати шести стран относятся к развивающемуся миру – свидетельство в пользу связи между слабостью институтов в развивающемся мире и волатильностью роста. Исключениями являются Исландия и Греция, хотя по некоторым замерам Греция недавно вернулась в категорию развивающихся стран. Во-вторых, двадцать семь из тридцати шести стран управлялись авторитарными режимами большую часть из шестидесяти пяти лет наблюдений. Таким образом, значительное большинство этих “вибрирующих” экономик управлялись авторитарными режимами, и результатом стала долгосрочная стагнация.

Например, страны, постоянно находившиеся под властью авторитарных режимов, такие как Иран, Эфиопия, Ирак, Иордания, Сирия, Камбоджа и Нигерия, начиная с 1950 года провели не менее пятнадцати лет каждая в условиях роста, превышавшего 7 %. Тем не менее подушевые доходы в них выросли от силы в 2–3 раза, и только в Иране и Иордании среднедушевой доход превысил четыре тысячи пятьсот долларов, потому что годы подъема были загублены почти таким же количеством лет спада. Даже в Иране среднедушевой доход составил всего одиннадцать тысяч долларов, потому что двадцать три года сверхбыстрого роста были в значительной мере испорчены девятью разрозненными годами отрицательного роста.

В нескольких самых худших случаях одна несчастная страна прошла через экстремальные подъемы и спады под властью одного и того же долго стоявшего у власти правителя. Иордания – это конституционная монархия, которой за последние шестьдесят два года управляли всего два хашимитских короля, Хуссейн и Абдулла, и более половины этих лет были годами исключительно быстрого или медленного роста. Еще хуже оказался президент Роберт Мугабе, герой освободительного движения, обернувшийся камнем на шее Зимбабве. Он пробыл у власти тридцать пять лет, причем больше половины этого срока пришлось на годы сверхбыстрого или сверхмедленного роста. Экономическая жизнь Зимбабве при Мугабе была невообразимо сумбурной: вплоть до 2008 года – десять лет подряд негативного роста, а затем обманчиво резкий скачок вверх с уровня, который был просто ниже некуда. В итоге Зимбабве сегодня беднее, чем была, когда Мугабе пришел к власти.

Но это еще не худший вариант развития экономики при авторитарном режиме. Хафез Асад правил Сирией тридцать лет, до 2000 года, и почти две трети этого периода были годами исключительно быстрого или медленного роста, где большинство хороших лет пришлись на нефтяной бум 1970-х и 1980-х. А победитель среди лихорадивших экономических лидеров последних десятилетий – Саддам Хуссейн, который руководил Ираком двадцать пять лет, кончая 2003-м, и три четверти этих лет были годами быстрого роста, перемежавшимися несколькими войнами и самыми дикими скачкáми в истории. Экономический рост Ирака подскакивал до 40 % в 1993-м и 1996-м, а в промежутке падал до минус 20 %. Это авторитарная лихорадка в действии.