- Здесь кто-то есть.

Этого хватило, чтобы весь отряд без лишних слов сгруппировался, ощерился тем немногом личным оружием, что позволили пронести на транспортный челнок, а Тоши двинулся в сторону «ее» кустов.

Катя медленно выпрямилась, стараясь не делать лишних движений, и также осторожно вышла из своего укрытия.

- Ты! – буквально выплюнул Тэкеши. – Что ты здесь делаешь?

- Я…, - девушка пыталась найти правильные слова, но они как-то потерялись в серой буре, бушевавшей в глазах нэко.

- Кто тебе позволил покинуть лагерь?

- Я… меня послали…

Кто-то из нэко хмыкнул, и Катя поняла, как именно прозвучали ее слова.

- В смысле, меня послали за хворостом.

- За хворостом? – переспросил Тэтсуя, готовясь вновь пройтись язвительностью по самолюбию человечки, но глянув на Тоши передумал, его побратим все же был прав. – Допустим. И что же заставило тебя забрести так далеко от лагеря?

Вопрос был задан нейтральным тоном и предполагал правдивый ответ. Катя не могла позволить себе ложь – ей давали шанс и профукать его было бы величайшей глупостью.

- Сейчас первоочередная задача – установление периметра. Неизвестная планета, данных никаких, есть основания принимать окружающую среду, как условно-враждебную.

Белые брови слегка приподнялись, а левое ухо дернулось, выдавая удивление нэко:

- Продолжай, что навело тебя на мысль о враждебности?

- Отсутствие представителей животного мира, птиц и насекомых. Только растительность, что не соответствует обычной картине, - выпалила Катя на одном дыхании.

Тэтсуя едва заметно кивнул, подтверждая корректность ее выводов, и девушка продолжила:

- При условно-враждебной среде, приоритетом является разведка и защита лагеря.

- Верно, - кивнул Тэкеши, - но чем можешь помочь именно ты? Ты проходила особое обучение? У тебя есть какие-то специальный способности, которые пригодятся в этом случае? Умеешь сканировать местность на биоугрозу? Обладаешь сверхинтуицией?

С каждым новым вопросом голова Кати склонялась ниже, вдавливаясь в узенькие плечи, и вроде бы нэко спрашивал обычным тоном, без подначки, но девушка все отчетливее понимала, что после этого ее «выступления» все может стать только хуже.

- Нет.

- Что нет? – голос все еще оставался обманчиво-спокойным.

- Ничего такого я не умею.

Катя и сама осознавала, что выглядит и звучит не просто жалко, а удручающе жалко – она на месте нэко сейчас бы презрительно кривилась, но лицо Тэтсуя оставалось столь же непроницаемым. Внезапно он сделал шаг вперед, встал вплотную и склонился так близко, что Катя ощутила, как от его теплого дыхания всколыхнулась челка.

- Но что-то же ты умеешь, раз оказалась здесь.

И вновь – вроде бы обычный тон, но чудилась девушке скрытая издевка. Или не очень скрытая.

Серые глаза смотрели с прищуром, вертикальный зрачок вытянулся в ниточку, а губы… Верхняя едва приподнималась, выдавая то ли прячущийся смешок, то ли едва сдерживаемый рык. Тэкеши был так близко, что исходящий от него жар ощущался волнами, подтачивающими ее уверенность в себе, как морская вода точит скалы. Он давил на нее своей силой, притягательностью и невозможным выражением глаз. Катя вздрогнула, хотела было отступить, отскочить подальше, да рвануть со всех ног обратно в лагерь, как нэко замолчал на полуслове, не договорил явно заготовленную гадость, вскинул голову и всмотрелся куда-то за ее спину.

Расслабившийся было зеленоволосый и остальные из отряда вновь схватились за оружие, явно ожидая нападения, вот только Катя не понимала, что их насторожило. Неужели кто-то еще шел следом за ней от самого лагеря?

Девушка начала уже оборачиваться, чтобы посмотреть, что же там за ее спиной, когда пронзительный звук чуть было не разнес ее голову на миллион мелких осколков. В глазах тотчас потемнело, а по телу прошелся озноб, мышцы конвульсивно сжались, и валяться бы Кате скрюченным тельцем, если бы чертов нэко не влепил ей увесистую пощечину.