Она выглядела совсем иначе, чем тогда, в «Макдоналдсе». На ней были сиреневого цвета пиджак из тончайшей, облегающей тело кожи и такого же цвета юбка; руки, покоящиеся на руле, были затянуты в пару лайковых перчаток. Юбка ее, поскольку она сидела в кресле водителя, несколько вздернулась, доходя почти до середины бедер, и открывала обзору круглые аппетитные коленки, облитые едва видимой глазу тончайшей материей колготок. Пиджак имел глубокий вырез; чуточку смятенный взгляд Швеца на какое-то мгновение нескромно задержался на ее ногах, ткнулся, как будто случайно, в декольте… но покрой и форма этого пиджака были таковы, что главные прелести – и это лишь разжигало любопытство – хотя и волнующим образом чуть приоткрывались взору, но все в меру, по-женски грамотно и лукаво, без вульгарного перебора…

Голова ее была туго повязана косынкой ярко-голубого цвета. В ушах сережки, которых не было в прошлый раз, на знакомом, но каком-то чуть переменившемся лице искусно наложенный макияж…

«Ну ты, Данилова, и актриса, – несколько озадаченно подумал Швец. – Вообще-то все женщины – хамелеоны, но у тебя, сразу видно, особый талант».

Вслух он сказал другое:

– Я, наверное, должен принести свои извинения…

– Не стоит, – сухо сказала женщина, не дав ему договорить. – Чем быстрее мы покончим с… известным вам делом, тем будет лучше… для всех. Я могла бы, конечно, действовать иначе. Через ваше начальство или начальство вашего начальства. В принципе мне ничего не стоит отправить вас в Чечню, откуда вы назад не вернетесь… да хоть голым в Африку гулять!

– Погодите… – Валера изумленно приподнял бровь. – Что-то я не врублюсь…

Она продолжила говорить, даже не посмотрев в его сторону:

– Но я хочу обойтись без разборок, тем более по такому ничтожному поводу. Мне не нужен шум… я не люблю, когда кто-то со стороны лезет в мои дела.

– Да на фиг вы мне нужны! – наконец-то рассердился Швец. – Сами же заварили всю историю! Сами просили меня: узнай то, узнай се… А теперь меня же дураком выставили да еще угрожать мне вздумали!

Женщина, метнув на него взгляд искоса, – на ее лице красовались очки с дымчатыми стеклами – сначала покачала головой, словно удивлялась его тупости, а потом рукой, затянутой в лайку, показала на бардачок.

– Откройте! – сказала она. – Видите конверт? Он ваш вместе со всем содержимым… Давайте-ка разойдемся по-хорошему. Я терпеть не могу, когда кто-то лезет в мою личную жизнь, в мой бизнес, в мой семейный круг! Да, дело касается моей семьи, моих близких… Я сама разберусь! А вас я прошу всего лишь о небольшой услуге: забудьте обо всем, что касается моей семьи, и занимайтесь чем угодно… но только не этим!

В продолговатом конверте оказалась тысяча долларов США сотенными купюрами. Швец зачем-то тупо пересчитал «зелень». Очнувшись, он сунул баксы обратно, затем, вытерев полой пиджака свои отпечатки, бросил конверт обратно в бардачок. Потер эдак нервно подушечки пальцев, затем провел ладонью по чуть влажноватой материи брюк на коленке. Поздно, батенька, поздно… Если купюры обработаны спецсоставом, то ничего ты уже не поделаешь…

Владелица «мерса» посмотрела на него, как на конченого кретина.

– Ну как хотите, – сказала она, кивком показывая, что ему следует выметаться из джипа. – Типа ты такой честный мент, да? Ладно, как знаешь, как знаешь… Заруби себе только одно на носу: держись подальше от меня и от моей семьи!..

Когда Швец выбрался, «мерс» рванул прочь, а за ним, случайно или нет, стартовал стоявший неподалеку мощный джип «Тойота».

Данный эпизод, надо сказать, ему сильно не понравился.