Колин включил воду, смочил руки и провел ими по лицу. Вода была холодная – именно то, что нужно. Кожа горела. Моряк, с которым он дрался, бил гораздо сильнее, чем ожидал Колин – и это не считая запрещенных ударов, – но кто бы догадался с первого взгляда? Рослый, худой, стриженный почти наголо, с нелепыми бровями… Не следовало недооценивать этого парня. Колин сказал себе, что больше так не ошибется. Иначе он до конца года будет пугать своих однокурсниц и испортит девочкам впечатление от колледжа. Он воображал, как они говорят по телефону: «Мам, в моей группе есть один жуткий тип, весь в синяках и татуировках, и я должна рядом с ним сидеть!»

Он стряхнул воду с рук и, выйдя из уборной, нашел Эвана за угловым столиком. В отличие от Колина, он-то в колледже чувствовал себя как рыба в воде. У него по-прежнему было детское личико, и, подойдя ближе, Колин задумался, сколько раз в неделю Эван бреется.

– Ты долго, – сказал Эван, когда он сел рядом. – Я думал, ты заблудился.

Колин прислонился к виниловой спинке.

– Надеюсь, ты не очень боялся, сидя тут один.

– Ха-ха.

– У меня к тебе вопрос.

– Валяй.

– Сколько раз в неделю ты бреешься?

Колин хлопнул глазами.

– Ты торчал в уборной десять минут и думал об этом?

– Нет, когда шел к столику.

Эван уставился на него.

– Я бреюсь каждое утро.

– Зачем?

– В смысле – зачем? А ты нет?

– Нет.

– Почему мы вообще заговорили о бритье?

– Потому что мне стало интересно, я спросил, а ты ответил, – объяснил Колин.

Не обращая внимания на выражение лица Эвана, он указал на меню.

– Ты передумал и решил сделать заказ?

Эван покачал головой.

– Ни за что.

– Ты вообще не будешь есть?

– Нет.

– У тебя гастрит?

– Я подозреваю, что в последний раз санинспекция тут побывала еще при Рейгане.

– Ну, все не так плохо.

– Ты видел здешнего повара?

Колин посмотрел в сторону стоявшего за стойкой гриля. Повар выглядел на все сто – длинные волосы, руки, покрытые татуировками, сальный фартук, туго обтягивавший огромное брюхо.

– Татухи у него классные.

– Ну надо же.

– Я говорю правду.

– Я в курсе. Ты всегда говоришь правду. В том-то и проблема.

– Почему?

– Потому что люди не всегда хотят ее слышать. Например, если твоя девушка спрашивает, толстая она или нет, нужно ответить, что она прекрасно выглядит.

– У меня нет девушки.

– Наверное, потому, что последней ты сказал, что она толстая, и забыл добавить, как прекрасно она выглядит.

– Все было не так.

– Но ты меня понял. Иногда надо… приукрашивать правду, чтобы ладить с другими.

– Зачем?

– Потому что так делают нормальные люди. Так живет общество. Нельзя говорить все, что придет в голову. Тогда окружающие нервничают или обижаются. Кстати, работодателям это тоже не нравится.

– Ну, допустим.

– Ты мне не веришь?

– Верю.

– Но тебе наплевать.

– Да.

– Потому что ты предпочтешь говорить правду.

– Да.

– Почему?

– Мне так проще.

Эван замолчал на минуту.

– Хотел бы и я так жить. Например, сказать моему боссу, что я думаю о нем на самом деле, не боясь последствий.

– Ты можешь высказаться. Но предпочитаешь молчать.

– А кто будет платить за меня по счетам?

– Это отговорка.

– Да, наверное, – пожал плечами Эван. – Но лично мне проще так. Иногда ложь необходима. Например, если бы я сказал, что видел под столом двух тараканов, пока ты был в туалете, ты, наверное, тоже не захотел бы здесь есть.

– Ты же знаешь, что не обязан оставаться, правда? Со мной ничего не случится.

– Это ты так думаешь.

– Позаботься лучше о себе. И потом, уже поздно. Ты разве не едешь завтра в Роли?

– Да, прямо с утра. В одиннадцать мы с родителями идем в церковь, потом обедаем. Но, в отличие от тебя, мне завтра утром несложно будет встать с постели. Кстати, выглядишь ты ужасно.