Поэтому многим хроническим больным не становится лучше. «Карусель» превращается в настоящий кошмар для пациента.

Пришла пора это изменить.

Я также хочу сказать, что сам факт отсутствия справочника таинственных заболеваний не так уж плох, как кажется поначалу.

Например, возьмем профессию юриста. Очень много молодых людей учатся на юристов, потому что ищут справедливости. Они поступают на юридические факультеты, устраиваются на работу… и только тогда до них доходит, что справедливость, которой они могут добиться для своих клиентов, очень и очень ограничена. Это все потому, что юрист действует в рамках законодательства, которое бывает несправедливым и придумано теми же людьми. Та к что, справочники – это не всегда хорошо.

Поскольку нет справочника таинственных заболеваний, который устанавливал бы правила их лечения, то пределов исцелению тоже нет – только с тем условием, что вы постигнете секреты, которые откроются далее.

Исцеление – это одна из величайших свобод, предлагаемых нам Богом. Исцеление – это вселенский закон, свет (назовите это как вам угодно), но это не человеческий закон, и поэтому он гарантирует истинную справедливость. Исцеление от таинственного заболевания не регулируется законодательными актами и выше всякого воображения.

Зависимые от ответов

Та к или иначе, медицинское сообщество зависимо от органов здравоохранения. Поэтому, что происходит, когда ни официальная, ни альтернативная медицина не могут найти ответ на вопросы пациента? Врачи идут в отказ.

Этот отказ может принять форму неправильного диагноза, вызванного нежеланием врача признаться: «Я не знаю». Он может принять форму лекарственных рецептов и диет, которые не лечат, а калечат. Иногда сам врач может самоустраниться, направляя пациента к психиатру, чтобы тот «помог» ему с симптомами, которые, по его убеждению, имеют психосоматическую природу.

Как это бывает со всеми зависимыми, медицинское сообщество должно признать, что у него есть проблемы. Это первое, что оно должно сделать.

Врачи могут быть представителями научной и альтернативной, традиционной и нетрадиционной медицины, но до тех пор, пока они не согласятся, что среди женщин распространилась эпидемия усталости и мышечной боли, а причины никому неизвестны. Как ученые могут надеяться, что научные исследования фибромиалгии будут финансироваться в полном объеме? О любых других таинственных заболеваниях можно сказать то же.

Если вы больны, то нравится ли вам мысль о том, что впереди еще несколько десятков лет страданий, пока медицина не найдет ответ, который все это время лежал на поверхности?

Ко мне часто приходят матери и жалуются, что обнаружили загадочные симптомы еще двадцать лет назад и с тех пор живут с расстройством щитовидной железы, мигренью, гормональным дисбалансом или рассеянным склерозом. Теперь у своих дочерей они наблюдают ту же картину. Эти женщины говорят мне, что когда они впервые узнали о своем диагнозе, то и подумать не могли, что через двадцать лет у врачей не найдется ни лекарств от болезни, ни внятного объяснения ее причин. Они не предполагали, что у научного прогресса в области хронических заболеваний будут поистине черепашьи темпы. Им даже в голову не могло прийти, что однажды они увидят, что их дочери страдают так же, как и они.

Поиск истинных причин болей и недомоганий, а также выявление эффективного лечения не должны затягиваться на десятилетия. Пациентам не должно казаться, что они бродят в потемках и не могут найти ответа.

Медицинскому сообществу пора стать честным и открытым, ему надо согласиться, что медицинская парадигма хронических заболеваний должна адаптироваться и двигаться вперед такими же семимильными шагами, что и в других областях, например, в области жизненно важных хирургических операций. Чтобы еще несколько десятков лет не изобретать бессмысленные названия, медицина должна согласиться, что иногда методы диагностики излишни или ошибочны и что даже дипломированные врачи не могут найти ответа.