Из всех предметов первого класса, конечно же, прежде всего, запомнилось чистописание. И наверняка не только мне. Сколько труда и времени вкладывалось, чтобы правильно и красиво писать буквы и цифры! Для этого существовали, да и сейчас существуют специальные тетради – прописи – разлинованные под размер заглавных и прописных букв по горизонтали и вертикальными линиями под определённым углом вправо, чтобы у букв был правильный наклон.

Разве забудешь, как, прикусив от усердия кончик языка и склонив вправо голову, выводил букву за буквой! Вроде всё идёт хорошо, но вдруг не рассчитал, нажал на ручку сильнее, чем следовало и перо, раздвоив пишущий конец, рвёт бумагу. Или макнул перо в чернильницу, призадумался, немного задержал перо над листом, а с него – бац! – клякса. Весь труд насмарку: вырывай страницу и начинай заново. Прекрасно описал этот процесс поэт Сергей Михалков в своём стихотворении, которое так и называется “Чистописание”. В нём всё, как и бывало в жизни, только, конечно, талантливо, интересно и складно: “Уже написано «даёт», но тут перо бумагу рвёт. Опять испорчена тетрадь – страничку надо вырывать!”… “И клякса чёрная, как жук, с конца пера сползает вдруг”…

И всё-таки труд, заложенный в чистописание, чаще всего пропадает даром. Конечно не в том смысле, что человек теряет навыки письма. Нет. Речь идёт только о красоте почерка. Со временем он редко у кого сохраняется таковым и чаще всего становится всё неразборчивей. Это, как мне кажется, связано с неизбежным переходом в процессе дальнейшего образования от сформировавшегося писчего навыка с аккуратным “школьным” почерком к автоматичному, беглому почерку, в ходе которого у человека складываются свои, индивидуальные, приёмы быстрого письма с различного рода сокращениями и символами. И, конечно, такой почерк совершенно не похож на те прописи, которые мы так старательно отрабатывали в начальных классах.

Сейчас в нашу повседневную жизнь уверенно вошли и получили широкое распространение компьютеры, планшеты, смартфоны и другие подобные “гаджеты” (в широком смысле слова “гаджеты” – это небольшие устройства для облегчения и усовершенствования жизни человека). В связи с этим множество людей – особенно в развитых странах – всё реже пользуются ручкой и бумагой и всё в большей степени переходят к так называемому “клавиатурному письму”, т. е. набору текста с помощью клавиатуры соответствующего устройства. И кто знает, не приведёт ли это в будущем к исчезновению письма в его классическом понимании? Хочется надеяться, что рукописное письмо сохранится, ведь каллиграфия в некоторых странах Востока, особенно в Китае и Японии, является одним из самых распространённых (и, заметим, весьма почитаемых) видов искусства. Однако, кто знает… В ряде штатов США, например, чистописание, которое как раз и формирует навыки письма, уже переведено в разряд необязательных предметов.

Много хлопот доставляла и таблица умножения, которую надо было учить наизусть, а это восемь столбцов по десять строчек. Правда, подсказка всегда была, что называется “под рукой”: она печаталась на задней стороне обложки школьных тетрадей.

Из событий школьной жизни первого и второго классов почему-то наиболее ярко запомнились два: посещения городского краеведческого музея и фабрики игрушек.

В музее наше особое внимание привлекли две статуэтки, находившиеся в экспозиции “Убранство дворянского дома XIX века”: бронзовая – “Умирающий гладиатор” и мраморная – “Мальчик, сидящий на подушке”. Мы с друзьями долго рассматривали “Умирающего гладиатора”, обнажённого, пытающегося приподняться, опираясь на руку, возле которой лежит меч. В левом боку – колотая рана с каплями крови. Всё-таки велика сила искусства! Все мы долго и молча смотрели на эту скульптуру, охваченные чувством сопереживания трагической минуты гибели человека, прекрасно переданной ваятелем. И хотя, как уже отметил, фигура гладиатора была обнажённой, со всеми анатомическими подробностями, никому из нас и в голову не пришло как-то обсуждать их, или скабрезничать по этому поводу. Так же было и со скульптурой мальчика, сидящего на подушке, тоже, кстати, обнажённого. И здесь нас восхищала только сила человеческого умения, способного с потрясающей реальностью передать в камне и изгибы человеческого тела, и измятость подушки, на которой сидит мальчик. Именно такими впечатлениями мы и делились между собой, когда вышли из музея. Лично для меня эта экскурсия стала первым толчком, пробудившим интерес к искусству.