– Что? Что ты сказала?

– Роджер, не надо, прошу тебя!

После этого раздался глухой хлопок, похожий на выстрел, и всё стихло.

Мартина бросало то в жар, то в холод. Он поднялся на этаж выше и, спрятавшись за выступ стены, выжидающе посмотрел на дверь квартиры Марго. Через секунду на площадку выбежал Роджер. Вид у него был испуганный и растерянный, словно случилось что-то ужасное. На какое-то мгновение он замер, пытаясь сосредоточиться. Затем, оглянувшись вокруг и не заметив Мартина, спустился вниз по лестнице и, громко хлопнув дверью, вышел из подъезда. Мартин ещё с минуту стоял, затаив дыхание, после чего осторожно подошёл к квартире Марго и прислушался. За полуоткрытой дверью было тихо. Он осмотрелся по сторонам и вошёл внутрь. Сделав всего несколько шагов, Мартин увидел Марго, лежащую на полу в коридоре. Её левая рука была на груди, из которой тонкой струйкой сочилась кровь.

Она была ещё жива. Мартин подбежал к Марго, встал на колени и взял её за руку.

– Боже, Марго. Что случилось?!

– Мартин, ты пришёл. Я так тебя люблю. Ты ведь не оставишь меня? – слабеющим голосом спросила Марго.

В свою последнюю секунду она смотрела на него… Мартин сжал её руку: пульса не было. Слезы застилали глаза, комок подступал к горлу. Оставаться здесь было нельзя. Он достал ключи от машины и, положив их в карман её жакета, поспешил покинуть квартиру. Услышав шаги и чьи-то голоса внизу лестничного пролёта, Мартин поднялся выше. Когда шаги и голоса стихли, он вышел на улицу.

Обезумев от увиденного и не понимая, что ему делать, Мартин долго бежал длинными, узкими переулками, пока не оказался рядом с картинной галереей Vieux Château («Старый замок»), куда однажды привела его Марго. Со стороны припаркованных машин, возле запасного входа, знакомый голос окликнул его:

– Мартин, ты что здесь делаешь? – Это был Джонни.

– Послушай, мне срочно нужно выпить… – проговорил Мартин и, присев на верхнюю ступеньку лестницы, закрыл лицо руками.

– Ты сегодня выглядишь ещё хуже, чем тогда, когда я видел тебя в последний раз. Видимо, тебе так и не удалось выспаться? – спросил Джонни, оглядываясь и пытаясь поднять друга, чтобы увести его по дальше от галереи.

– Мы можем где-нибудь с тобой посидеть? – Мартина трясло так, будто у него была лихорадка или на него на улице напал страшный зверь.

– Да что с тобой? На тебе лица нет. Ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить? – не на шутку испугавшись, взволнованно и требовательно спросил Джонни.

– Потом. Давай просто где-нибудь посидим, – сдавленным голосом твердил Мартин.

Они прошли полквартала и завернули в кабачок, который находился рядом с багетной мастерской, на фасаде которой в виде картины, стоящей на мольберте, был изображён лесной пейзаж на фоне туманного осеннего утра.

«Весёлый мельник» был открыт для всех, но посетители художественной галереи Vieux Château («Старый замок») туда всё же не заходили, поскольку однажды там чуть не убили пьяного матроса, который, приревновав невесту, решил сжечь кабачок вместе со всеми его гостями. В общем, слава у этого заведения была неважная. Мартин и Джонни пробыли в кабачке до утра. Мартину даже показалось, что он уснул и увидел сон, в котором кто-то снова пытается выведать у него какие-то секреты, связанные с виноградником и его пребыванием в Париже…

Мартин не помнил, как оказался дома. Судя по всему, Джонни привёз его на такси, каким-то чудом дотащил до комнаты и уложил спать. Он открыл глаза, и смутные очертания стали медленно собираться в единый образ. Джонни сидел на стуле и пил кофе.

Поначалу Мартину показалось, что тот как-то слишком напряжён, словно обдумывал какой-то план. Юноша слегка приподнялся на кровати и попытался заглянуть в лицо своего непривычно серьёзного и сосредоточенного приятеля.