Несмотря на то, что Мартин сказал последнюю фразу очень уверенно, его внутренний голос внушал ему обратное. Софи подняла на Мартина заплаканные глаза и обняла его.

– Нет, конечно же, я так не думаю. Не вини себя. Грегор всегда считал, что лучше всех знает, как правильно ухаживать за виноградником. В последнее время он много болел и совсем не спал, и, даже если бы ты был здесь, он всё равно ложился бы в два часа ночи, а вставал в пять утра. Виноградник был смыслом всей его жизни. Грегор не позволял себе даже думать о продаже этих угодий, не говоря уже о нашем переезде в Париж. Конечно, после его смерти было очень тяжело, но ведь ты и сам знаешь. Местные виноделы не захотели покупать виноградник. Они сказали, что всё слишком запущено и у них нет столько времени и средств, чтобы поднимать его заново. Поэтому виноградник пришлось продать за бесценок, но я и этому рада. Работать так, как раньше, я уже не могу, а видеть, как погибают эти некогда благоухающие аллеи, ради которых жил и дышал Грегор, выше моих сил.

– Жаль, что здесь нет телефона, у меня была бы возможность позвонить и узнать, как у тебя дела, чтобы помочь с продажей виноградника. А я оставил тебя одну, бросил на произвол судьбы. Прости меня, мама. Конечно, нужно было приехать раньше, – после этих слов Мартин наклонился и поцеловал руки матери.

– Я верю, что Господь всё видит и сам всё управит, – сказала Софи и с любовью и нежностью посмотрела на сына.

– Честно говоря, я надеялся, что виноградник купит ктонибудь из компаньонов отца. Мне казалось, что это обязательно будет Сэм! Надо было позвонить ему, встретиться и поговорить. Он всегда так помогал нам и чаще остальных приезжал к отцу и привозил готовое вино на пробу. Кому же ты тогда продала виноградник? – недоумевал Мартин.

– Вот как раз у этого самого Сэма на ферме гостил его старый друг. Потом Сэм привёз его сюда. Они жили у меня два дня и с утра до вечера пропадали на винограднике. А на третий день уехали и вернулись вечером с деньгами. Видишь дом на противоположной стороне, что стоит у самого края дороги? Он пустовал какое-то время, а теперь там живёт друг Сэма, Жак Эмилейн со своей семьёй, он и стал новым хозяином нашего виноградника. А телефон у Сэма не работает уже давно, поэтому он через день ездит в Париж, чтобы обсудить дела со своими партнёрами, а по пути и по старой памяти заезжает и к нам.

«Какая красивая фамилия у наших новых соседей, – подумал Мартин. – Есть в ней что-то милое и необычное, напоминающее редкий цветок или трогательную, нежную мелодию».

В этот момент на веранде послышались шаги и в дверь постучали.

– Софи, вы дома? – На пороге стоял высокий, широкоплечий, чем-то напоминающий моряка дальнего плавания, мужчина лет шестидесяти. – Вы меня простите, я только хотел спросить…

Увидев Мартина, незнакомец прервал свою речь и протянул ему руку.

– Жак, – представился он. – Я ваш сосед. А вы, наверное, Мартин? Софи говорила мне о вас.

– Да. Приятно познакомиться! – сказал Мартин, отвечая на рукопожатие, и тут же спросил: – Значит, вы и есть новый хозяин виноградника?

– Можно сказать и так. Хотя слова «хозяин» или «владелец» я не люблю. Мне в этом деле без помощи Софи и Сэма никак не обойтись. И, может быть, в скором времени моя супруга Колетт снова сможет мной гордиться, – улыбнувшись, ответил Жак. – Софи, вы поможете мне?

– Да, конечно. – Мать вместе с Жаком вышли из дома и направились в аллеи виноградника. Было видно, что их уже объединяет общее дело. Всего два года назад Мартин уехал в Париж, мечтая посвятить себя живописи и желая научиться зарабатывать. Как же всё изменилось! Через десять месяцев после его отъезда не стало отца, ещё год спустя мать продала виноградник, и сейчас здесь живут другие люди и появляются новые отношения.