– Как правило, в момент проявления температура падает, – поправил Игорь.

– Сначала бежать, потом молиться! – серьезно и весомо добавил Антон, закрепив на стене очередную планку.

Какое-то время я молча наблюдал за действиями «экспертов», пытаясь не ерничать и не встревать. Но, когда Игорь, достав из пластикового контейнера кусок желтого мела, принялся чертить линии в полуметре от дальней стены, мое любопытство снова дало течь.

– И эта линия остановят призраков? То есть, они через мел не смогут перешагнуть? – последнее получилось с откровенной ухмылкой, которую я не потрудился сдержать.

– Вдоль этой линии будет натянут провод, подключенный к источнику постоянного напряжения, – снова за всех ответил Антон. – Провод в темноте мы можем не заметить, поэтому используем светоотражающий мел. Эта черта для нас, а не для призраков. И я бы не стал за нее заходить!

– Замкнутый контур с постоянным током создает относительно безопасное пространство для живых, – пояснил Игорь.

– Почему относительное? – полюбопытствовал я.

– В нашей работе все относительно! – ответил Костя, извлекая моток провода из наплечного рюкзака.

В течении следующего часа я откровенно бездельничал, и чтобы совсем не заскучать, вызвался помогать с установкой оборудования. Костя, разложив на полу моток тонкого провода, принялся прокладывать его вдоль меловой черты, закрепляя сверху полосками скотча. Конструкция выглядела смешно и ненадежно, но твердо решив хоть чем-то помочь – как единственный здравомыслящий человек в этом доме, я канцелярскими ножницами отрезал скотч и подавал нарезанные полоски Косте.

– А заклинания какие-то нужно шептать… чтобы провод не отклеивался от пола?

– Чур меня, чур меня, чур меня! – забубнил Костя, принимая очередную полоску.

В половине одиннадцатого мы уселись за импровизированный стол, как выразился профессор, – перекусить на скорую руку. Перед нами стояли кружки с чаем и большая тарелка, наполненная ломтями хлеба, салом и колбасой – серьезное испытание для моей диеты. Почувствовав сладковато-приторный аромат, я принюхался к содержимому своей кружки.

– Бергамот? – поинтересовался я, косясь на профессора, – последний раз я его пил с коньяком… в прошлой жизни, когда был студентом.

Вся команда немедленно уставилась на меня, как на человека, сморозившего очередную глупость.

– Сергей Петрович, можно вас попросить? – вкрадчиво и издалека начал Семенихин. – Будьте добры, избегайте слова «последний».

– Крайний раз, – поправил Антон, – и про прошлую жизнь вспоминать не нужно!

«Ребята, видели б вы сейчас свои лица», – эту мысль я сумел оставить при себе, но не смог подавить подступающий приступ смеха, – «крайний раз до прошлой жизни!». Впрочем, чаепитие не прошло зря, профессор поведал о причинах, побудивших «экспертов» приехать в этот дом и начать «расследование». Оказалось, коттедж купила молодая семье – муж, жена и двое детишек…

– Чуть меньше трех месяцев назад они стали счастливыми обладателями дома, – Семенихин говорил будничным тоном, постукивая пальцами по деревянной столешнице. – Первый месяц все шло хорошо… распаковывали вещи, обустраивались на новом месте. А потом, как обычно и случается в таких делах, коттедж начал подавать признаки жизни…

Может тон, которым излагал профессор, а быть может сказалась вечерняя усталость, но с этого момента скептицизм внутри меня начал таять и медленно испаряться. Иногородняя семья решает сменить место жительства – это вполне укладывалось в голове, и не вызывало никаких сомнений.

– Началось все банально, – продолжал профессор, – с общей усталости и ухудшения самочувствия. Постоянные болезни – от вирусов до простуд, и это на фоне депрессивного состояния. Но дальше – хуже! Всей семье начинают сниться страшные сны. Представьте себе, Сергей Петрович, что двое взрослых и двое детей видят одинаковые сновидения!