И, как она ни сопротивлялась, он с мстительным удовлетворением водрузил на нее свой пиджак, от которого пахло так же, как и от него: чем-то мускусным с добавлением тонкого соснового аромата.

В пиджаке было жарко, и она оставила его в автобусе, вызвав этим его саркастическое замечание:

– Интересно, и чем тебе не понравился мой пиджак? В нем слишком жарко? Но ты же сама хотела, чтоб я красовался в нем в такую жару!

Задрав нос, Хелен оставила без комментариев это высказывание, признав, однако, его правоту. Пройдя пешком несколько часов по центральным улицам города, выстроенного в типично колониальном стиле, она ни слова не слышала из объяснений экскурсовода.

До ее сознания не доходили красоты этого тропического рая – настолько ее внимание было приковано к сопровождавшему ее потрясающему мужчине. Майкл был столь великолепен в облегавшей тело полупрозрачной батистовой рубашке, светлых, прекрасно сидевших на нем брюках и тонкой кожи ботинках, что она с трудом отрывала от него взгляд.

Это было вовсе не в ее характере, и Хелен несколько раз пыталась сосредоточиться на рассказе экскурсовода, но в этот момент Майкл снова нежно пожимал ее руку, привлекая к себе ее внимание, и все начиналось сначала.

Изрядно проголодавшись, они пообедали в центральном городском ресторане с говорящим названием «Генри Морган», где были накрыты столы для всей группы.

Увидев в меню акки, Майкл сказал:

– Не хочешь попробовать? Очень вкусная штука, между прочим.

Хелен невольно заинтересовалась:

– А что это?

– Вообще-то это фрукт, но похож на овощ и по вкусу напоминает яйцо всмятку. Самое забавное, что он ядовит, пока не созреет. Затем он как бы взрывается, и его можно готовить.

Немного подумав, Хелен согласилась, и им принесли акки. Попробовав кусочек, она нашла, что он восхитителен. Вообще все блюда, что они ели – фаршированные крабы, свинина, поджаренная на древесном угле, бататы, жареные зеленые бананы и великолепный фруктовый пудинг, называемым местными жителями марьяж, – были удивительно вкусны. Каждое блюдо запивалось лагером, этим местным сортом пива. Завершилось это пиршество ромом и кофе, после чего Хелен неудержимо потянуло в сон.

Обратно в «Сан-Антонио» они отправились уже глубоким вечером. Всю дорогу Хелен продремала в удобном кресле, не в состоянии воспротивиться все более и более откровенным ласкам Майкла. Под конец дороги она уже не понимала, чего же хочет, и хотя и нерешительно, но отвечала на его страстные поцелуи.

Приехав в отель, отказалась от ужина и ушла в номер, отчаянно желая одного – оказаться подальше от соблазнителя. В свои слабые силы она уже не верила.

Посредине ночи проснулась, словно от толчка.

– Кто здесь? – Она была совершенно уверена, что в номере кто-то есть. И даже не кто-то, а конкретно Майкл Брукс. С его нахальством это казалось вполне вероятным.

Кругом царила первозданная тишина, и постепенно ее неровно бившееся сердце успокоилось. Но вот спать больше не хотелось. Проворочавшись в измятой постели больше часа, Хелен решительно встала и вышла в холл. Там была абсолютная пустота, даже за стойкой не было дежурного портье, и она, никем не замеченная, вышла на улицу.

Прошла до кромки моря и остановилась, разглядывая убегавшую за горизонт лунную дорожку из жидкого серебра.

Вдруг рядом раздался знакомый голос, заставивший ее нервно вздрогнуть:

– Что, не спится? – И, не дожидаясь ответа, признание: – Мне тоже. Думаю, что не спим мы по одной и той же причине. Я с вечера сижу здесь и думаю о тебе. Наверняка и ты пришла сюда, разбуженная моим неистовым желанием.

Хелен хотела возразить, но не успела. Майкл прижал ее к своему гибкому телу и голодным поцелуем накрыл губы. Внутри у нее будто что-то взорвалось, и она, не в состоянии бороться сразу и с предавшим ее телом, и с настойчивым мужчиной, сдалась на милость победителя.