Чтобы прекратить поток упреков, папа решил доказать, что ничего такого страшного в этом перчике нет:

– Да что тут такого? Подумаешь, палец натёр! Вот смотри, я целый сейчас съем!

Как раз, когда я позвонила в дверь, был самый разгар событий. Маринин папа носился по квартире с высунутым языком и кричал:

– Воды!!!

Аза решила, что с ней играют, и бегала за ним с громким лаем. Сестра ревела, а мама отмывала ей палец и язык под струей воды.

Когда я вечером заходила, то ждала в коридоре. Аза в нетерпении скулила под дверью, а Марина, как всегда, металась. При этом мы болтали или обсуждали новости, от чего сборы еще затягивались. Слышимость в доме была феноменальная, и все наши разговоры доносились до её родителей.

И вот однажды мы обсуждали, можно ли будет Азу натренировать, чтобы она таскала лыжника, как Карус. Марина утверждала, что можно:

– Когда Аза взматерится…

Тут из комнаты выглянул со смехом её папа:

– Если вы ещё часик прособираетесь, то Аза точно взматерится!

Долго потом Марина оправдывалась, что хотела сказать:

– Когда Аза вырастет и станет взрослой, матёрой собакой.

Мы, конечно же, рассказали эту историю во дворе. Она имела такой успех, что ещё много лет в нашей компании ходила присказка: когда Аза взматерится…

В студенческие годы мои родители были заядлыми туристами: у них в институте подобралась целая компания байдарочников. Потом у всех родились дети, и молодёжная группа на время развалилась.

Считая, что я уже достаточно выросла для походов, родители решили возродить былую компанию. Всю зиму они готовились, созванивались и встречались со своими друзьями-туристами. Наконец сложилась примерная группа для сплава: родители с такими же детьми-подростками.

Но чем ближе к лету, тем меньше оставалось желающих. В конце концов, билеты для поездки купили только мы и ещё одна семья с двумя детьми. За день до отъезда они позвонили и сказали, что не поедут. Но мы всё равно решили идти в поход, пусть и втроём…

Планировалось высадиться в верховьях Лузы, потом идти по Югу и, добравшись по Сухоне до Великого Устюга, вернуться оттуда на поезде. Дача, деревня, море – так я проводила до этого лето. Поход был чем-то новым и неизведанным для меня.

С огромными рюкзаками, байдаркой и палаткой мы приехали в город Лузу. Какой-то мужчина на мотоцикле с коляской в несколько приёмов довёз нас до берега реки. Мы собрали байдарку и отправились вниз по течению.

Первые дни прошли в моей борьбе с веслом: синхронно грести не получалось. Но вскоре я так натренировалась, что иногда родители сидели, а я гребла. Правда, причитая:

– Поработили ребенка! Сидят сложа вёсла, а я везу всех!

В самом начале пути берега были оживленные: мы часто проплывали мимо больших деревень. Иногда к нам на огонёк причаливали местные рыбаки и рассказывали у костра свои байки. Но потом деревни стали попадаться всё реже и реже.

Как-то, уже под вечер, мы увидели, что собирается гроза. Небо занесло, всё потемнело. В густых сумерках мы пристали к берегу и быстро поставили палатку. Только закончили таскать вещи, как начался ливень. Мы заснули под шум дождя.

Первым проснулся папа. Он разбудил нас словами:

– Кажется, палатка промокла!

Мы посмотрели, и точно: весь пол был в больших мокрых пятнах.

Снаружи светило солнце. Я выбралась из палатки первая. То, что я увидела, навсегда осталось в моей памяти, как самая великолепная картина. Палатка стояла на большой поляне. Вся поляна была покрыта сплошным ковром ягод лесной земляники. Огромные, бордовые от спелости, они были везде, куда хватало глаз…

Для меня увидеть столько земляники было невероятным чудом. На даче в Конаково, да и в деревне тоже, земляника была большой редкостью, её собирали по ягодке. Найти целый стебель, с которого ещё никто не сорвал нижнюю ягоду, было большой удачей. А тут! Безбрежное море земляники!