Обернувшись, Ро не поверил глазам. За ним упрямо гнался здоровенный бист с волчьей башкой и белой шерстью. Из приоткрытой пасти торчал язык, а в жёлтых глазах сменялись жажда расправы и боязнь высоты. Желая сбросить хвост, беглец устремился к краю здания, где один за другим тянулись балконы, накрытые сеткой, оплетённой пышным виноградом. Прутья с бряцаньем выдерживали худосочного юношу, чего нельзя было сказать о туше фунтов в триста. По грохоту Ро догадался, что преследователь провалился на один из балконов, и поспешил изменить направление.

Ладони и носки сапог заскользили по отвесным стенам, громоздящимся друг напротив друга на расстоянии трёх локтей. Так Ро спустился на два этажа, ввалился в открытое окно, промчался через комнату, потом сквозь гремучую штору из бусин на длинных нитях, перемахнул через стол, взбежал по лестнице и выпрыгнул в окно на строительные леса, оказавшись с другой стороны улицы. Чем изобретательнее он петлял, тем меньше сил оставалось, но и крепла уверенность, что сегодняшний день не последний.

Остановившись перевести дух, Ро опёрся на перила узкого мостика, соединявшего верхние ярусы двух пятиэтажных домов. Здесь жили люди – семьями или группами, набиваясь по пятеро-семеро в одинаковые комнатушки по обе стороны узких коридоров. Незнакомое лицо не вызывало много вопросов, ведь сюда ежедневно приходили новые люди в поисках крыши над головой. И всё же алорцу невозможно было совсем не привлечь внимание. Дети глазели на него с интересом, а взрослые перешёптывались.

После натуги и азарта по ногам расползалась слабость, но Ро оставался бдительным и озирался. Казалось, он сумел спрятаться, но тут вдалеке коридора возник силуэт, расталкивающий обитателей. Волчья морда, оскаленная пасть, всклокоченная белая шерсть.

Застонав, вор сорвался с места. Кое-кто явно не поскупился на золото ради возмездия. Сложно сказать, что сильнее обидело рыжего: кража кулона, отказ от сомнительного предложения или личное оскорбление. Не стоило рассчитывать на снисхождение. Следовало убраться из города в ту же ночь! Да кто ж отправляется в путь без монет и припасов?

Крыша, доска, новая крыша, прыжок на соседнюю. В бегстве ощущался устойчивый ритм, хотя каждый поворот требовал спешной импровизации. Мысли ухватились за единственную цель: добраться до реки, чтобы сбить ищейку со следа. Остальное только мешало.

На новом рывке Ро снова ощутил, как кулон бессовестно жжётся. Он запетлял, как полоумный, предчувствуя беду, и не сбавляя ходу влетел в возникшего перед ним Кагмара. Халасатец появился из воздуха и был удивлён не меньше беглеца, когда оба покатились по скату, отшибая локти. Звякнули оброненные ножницы – длиною в фут, с богатой чеканкой на продолговатых кольцах. Вор явственно успел их разглядеть, когда падал, а потом ослеп от тысячи вспышек, колючих оранжевых искр, закопошившихся прямо в глазницах.

– Убью! – завопил Кагмар где-то поблизости. – Бишак, лови его!

Крик отрезвил Ро, и следом вернулось зрение. Он всё ещё катился, приближаясь к краю, но вовремя подскочил, не сбавляя скорость, и воспользовался инерцией, чтобы прыгнуть.

Лапа белого биста пронеслась в дюйме от драного рукава, обдав его дуновением, и беглец перемахнул через десятифутовый пролёт. Он летел головой вперёд, потому сгруппировался, перекатился, чудом не сломав шею и спину, а потом очутился на ногах, чтобы продолжить бежать. Видел бы его сейчас капитан – мигом настрочил бы рекомендацию в воздушный флот. Хотя то глупости и фантазии! Единственное, на что мог рассчитывать дезертир, – приказ о повешении.