Аналитики у стоек баров смекнули – раз информацию выпустили наружу, значит есть еще что-то, не раскрытое. И название существ "семибист" – полузверь. Значит, существовала вероятность, что есть и "бист".

Было ли ученых что-то или не было, но своего они добились – больше мятежей не было.

Все эти события, конечно, не освещались медиа (зачем снимали экзекуцию оставалось загадкой). Вообще, эфир тогда ограничивался новостями и рекламой всяческих заманчивых и не очень предложений. В основном об усовершенствованных модификаторах начальных уровней – чуть дольше работает хелс, чуть быстрее срабатывает клон.

Жизнь шла своим чередом. Потом стали появляться недомолвки. Несколько раз после разговоров родителей за закрытыми дверями мы видели заплаканную маму. Отец стал хуже выглядеть. Когда я подошел, чтобы "поговорить по-мужски", он устало улыбнулся, обнял меня и сказал, что все хорошо. Якобы при сканировании у него обнаружили болезнь, но все под контролем. Дальнейшие расспросы не возымели никакого действия. И наконец, это был год моего поступления в академию, счастливая жизнь закончилась. Весенним днем я сидел у себя в комнате и чатился с интересной мне девушкой. В дверь постучал отец с просьбой о разговоре с глазу на глаз. Это было необычно, раньше все, что отец хотел мне сказать, он мог говорить при всех. Пообещав девушке перезвонить, я свернул ее голограмму и предложил отцу войти. Сам с тяжелым предчувствием двинулся навстречу.

– Пап, что-то случилось?

Отец с рассеянным видом сел и предложил мне сделать то же самое. Я с тревогой ожидал его слов. Некоторое время он молча смотрел на меня, слегка улыбаясь.

– Сын! Я хотел сказать, что очень люблю вас всех. Ты должен помнить об этом. Мы с мамой старались изо всех сил быть хорошими родителями. Ты уже взрослый и должен понимать, что жизнь такова, что приходится чем-то жертвовать ради семьи и любимых. – Отец помолчал. – У мамы и Лины недавно было сканирование. Результаты мамы… – многозначительная пауза, – в общем обычными хелсами можно только отсрочить развязку. Клонирование – наилучший выход.

– У нас есть деньги на это? – проглотив комок в горле, спросил я.

– На модификатор можно было бы наскрести. На активацию – нет, – прямо ответил отец. – Поэтому на некоторое время тебе придется стать главой семьи. В двух словах – мне предложили получить модификаторы и активировать их в любой день за участие в кое-каком мероприятии. Я согласился. Подробностей не скажу, потому что сам их не знаю. Кроме модификаторов вы будете получать кредиты, каждый месяц пока меня не будет… Да ладно, – отец, подбадривая, похлопал меня по плечу, – это ненадолго, полгода максимум.

Я прочел в его глазах другое. Но что можно было сделать. Я прекрасно понял к чему он начал разговор о жертвенности. Он не верил, что вернется.

И он не вернулся, ни через полгода, ни через пять.

Модификаторы помогли справиться с болезнью мамы. И кредиты, как и сказал отец, перечислялись каждый месяц. Я закончил курсы полицейской академии, но работы не получил – силовиков хватало, оставили в запасе. По протекции знакомого отца, пошел работать на кухню в ресторан восточной кухни, отказавшись от возможности получить высшее образование. Мама была этим крайне недовольна. Что поделать. Кредитов хватало, но я подозревал, что источник рано или поздно иссякнет. Повторения истории с отцом я не хотел. Оставить мать с сестрой было не на кого. А за высшим образованием я отправил сестру: "Станешь ученой – вытащишь нас из этого дерьма!"

Прошло пять лет с ухода отца. Каждую весну, одного и того же числа, мы готовили ужин на четыре персоны и проводили вечер за просмотром старых снимков и видео. Это были вечера воспоминаний и надежды. Хотя надежда теплилась только у мамы. Каждый год, перед таким вечером, я заходил в банк и получал кредитного перевода от тайнственного мистера BG. В пятую годовщину кроме перевода меня ждало какое-то графическое уведомление. С тяжелым предчувствием я активировал его. Появилась голограмма девушки в деловом костюме.