– Кто послал? Что проверить? – неуверенно проблеял парень.

Дурачком прикинулся?

– Ты же офионец, зачем пытаешься елозить, – Краст поежилась от порыва ветра, – лучше возвращайся на базу, я выполню это задание, помощь мне не нужна.

А может, они просто боятся, что она оставит разработку себе? Да зачем она ей. Даже если это какое-то суперкрутое оружие, она в нем не нуждается. У нее есть Масамунэ. Меч, питающийся кровью и душами.

Оружие дьявола. Оружие ее отца. Лучшее, во всем поле… нет, во всех полях. Большего ей и не нужно. Только деньги, чтобы хоть как-то прожить на поверхности. Купить нормальный дом, а не эту разрушенную лачугу, которую легко можно снести.

– Стой, – парень прокашлялся, вернув наемницу из потока мыслей, – так ты тот свободник? Собираешься убить парня, что украл молекулярный расщепитель?

О, так вот, как эта штука называется. Но разве это не старая разработка?

– Новая версия, улучшенная, более, э-э, стабилизированная, – вслух пояснил офионец, словно прочел ее мысли.

– Да, не ссы так, верну я вам этот расщепитель вместе с отрубленной головой вора. Так и передай начальству. Или…хотя, оставайся, можешь посмотреть на шоу, только под руку не лезь.

Джессика решила махнуть рукой на сотрудника «Офион», пусть делает, что хочет. Главное, чтобы заплатили.

А если решат кинуть…да, кидать на деньги, это в их стиле, но она не позволит этому случиться, если что, можно будет взять этого парня в заложники, и…ах, нет, им же плевать на своих. Тогда – шантаж по возвращению разработки, должен будет сработать. Точно. Так она и решила поступить, в случае непредвиденной ситуации.

Краст снова присела около мусорной ямы, нацелилась взглядом на бункер и принялась смиренно ждать. Еще несколько часов – и он точно вылезет.

Офионец сел рядом, на расстоянии вытянутой руки и тоже уставился. Только не на убежище вора, а на нее. Пристальный взгляд неестественно ярких зеленых глаз, освещал ее, будто прожектора.

Джесс невольно напряглась, хоть и привыкла ловить такие взгляды, ей, отчего-то, было жутко неуютно. Может…

Она бросила еще один оценивающий взгляд на парня, и поняла, в чем закралась причина.

Не в том, что она ему не доверяет.

Не в том, что он член самой кровавой корпорации поля.

И даже не в том, что он следит за тем, как она выполняет свою работу.

Просто она впервые, увидела кого-то настолько красивого.

Идеальное лицо, не испещренное шрамами, ровные брови, скульптурный, правильный нос и глаза…ненормальный цвет, будто драгоценные камни. А тело…

Взгляд Джессики, невольно заскользил ниже, к вороту расстегнутой куртки, потом еще ниже, и еще… пропорции манекена – не иначе.

– Джек, – вдруг подал голос парень, и она снова вздрогнула, – а ты…?

Краст нехотя отвела взгляд, разглядывание кого-то столь красивого, принесло ей эстетическое удовольствие.

– Джессика, – сухо ответила она.

– Джессика… стоп. Ты Джессика Краст? Гончая?

Наемница усмехнулась, то, что о ней знают даже рядовые работники корпораций, приятно ей польстило. Слава идет впереди нее.

– Мне жаль… – тихо сказал Джек, и она повернулась к нему.

– Жаль?

– Насчет Волка…

Даже об этом знают. Приятный настрой тут же исчез, уступая место слепой ярости. Ей вовсе не хотелось сейчас слышать о нем, она ведь только-только подавила в себе эти эмоции, как какой-то хер с горы, вновь их ей возвращает.

– …он умер как…

– Лучше закрой рот, если не хочешь оказаться на дне ямы.

Офионец не стал договаривать конец этой фразы, но она примерно понимала, что он хотел сказать.

«Он умер как Ледокол».

Эту фразу говорят постоянно, когда хотят почтить павшего в бою крутого наемника. Просто смешно. Все так хотят быть похожими на Ледокола, что абсолютно любую смерть известного человека – они равняют к его. Это выглядит жалко.