– То есть ты не знаешь, что случилось за последний день? – уточнил я у Арина.

– Нет, – теперь уже насторожился пивовар. – А что, дурные вести? Мордин наступает?

– Нет, Мордин не наступает. Может, отойдем туда, где не будет лишних ушей?

– Разумеется! – все так же осторожно-оптимистично проговорил Арин. И первым делом, как только мы оказались в доме, спросил: – Что происходит?

– К тебе не приходили никакие беженцы? Новые, кроме тех, что последними отбыли от Ничков и оставили тот разгром на окраине?

– Нет, новых не было, – ответил Арин. – Что и удивительно, неужто люди кончились! Вот сижу и думаю, вроде бы как Миолин и его лагерь рядом, а страшнее жить стало! Теперь ты пришел, сказал, что он умер. Никакого облегчения нет!

– У всего есть положительные стороны, Арин.

– И какие? У нас теперь жуткий расклад! Про Поляны я слышал – говорят, что они лихо взбунтовались, да настолько, что вербовщика из Пакшена просто на пику насадили. Сказали, что не будут больше за город воевать и теперь сами по себе.

– Едва ли небольшая деревушка выстоит против города, – сказал я, подразумевая, что вернуть под контроль Поляны будет несложно, но Арин перевернул мои слова совершенно иначе:

– Вот! Поляны! А у нас, в Ничках, народу куда меньше живет! Да и кто защищать нас будет? Защитников у нас предостаточно, как будто бы! – недовольно воскликнул он.

– А теперь ты готов послушать меня? – спросил я, поджидая нужного момента.

– Готов, – вздохнул он. – Еще после того, как обнаружилось, что Тоуда – та еще ведьма, я готов слушать даже самые странные твои просьбы. Только переселяться по ту сторону реки я не хочу. Гоблины и ящерицы для меня противны.

– А слухи доходят до тебя, – улыбнулся я.

– Еще бы! И это не слухи!

– Нет, не слухи, – подтвердил я, не без удовольствия отметив, что краснолицый пивовар немного побледнел. – Дело в том, что мои люди без особых затруднений положили и волков, и гоблинов.

– А ящериц? До того, как они кого-нибудь сожрали!

– Ящерицу уложил я.

– Боги! Пожалуй, мне теперь стоит бояться не только твоих новостей, но и тебя самого! – испуганно воскликнул Арин. – Да и чаю нам испить можно.

Он позвонил в колокольчик, дал указания немолодой женщине, которая больше была похожа на прислугу, чем на спутницу жизни, а потом попросил немного подождать. Чтобы вести беседу следовало смочить горло, а сейчас лучше всего для этого подходил чай.

– Ты не пьешь пива, которое варишь сам? – полюбопытствовал я. – Странно.

– Напился в свое время вот так, – он провел пальцем над макушкой. – Больше в рот ни капли не возьму.

Меня удовлетворил его ответ. Всякое в жизни бывает. Через пятнадцать минут прислуга принесла нам чаю, ароматного и, что самое главное – свежего. Удовольствия от напитка я получил едва ли не больше, чем от общения с Арином.

– Теперь готов слушать, – сказал тот, опустошив две чашки.

– А говорить? – вежливо улыбнулся я.

– Пока только слушать. Уверен, что ты пришел ко мне только с новостями и слухами, но и с каким-то предложением.

– Да, ты прав. Предложение будет. Но чуть позже. Сперва новости.

– Слушаю-слушаю, – Арин развалился у себя в кресле, как истинный правитель Ничков.

– Люди, которые пришли с Миолином, в большинстве своем перебрались ко мне.

– Ого-го! – последовал радостный возглас. – Звучит перспективно! А меньшинство этих людей?

– Пока не знаю, но собираюсь выяснить.

– Так, что еще? – с еще большей охотой спросил Арин.

– Еще… Бережок восстанавливает торговец Кирот, это по одну сторону от тебя. По другую стоит форт капитана Анарея.

– А он тоже перешел под твою власть?

– Да, – соврал я. Уверенности в том, что, оставшись без Миолина, Анарей сохранит свою лояльность, у меня не было в полной мере. – Поэтому к тебе, как к правителю Ничков, у меня есть предложение – переходи на мою сторону.