– Дилик, ты можешь как-то понятнее говорить? – поморщился я. – Ни хрена не ясно из этого твоего словесного потока…

– А-а-а, блин, – огорченно протянул Дилик. – Короче, у меня есть племянник ‒ сын двоюродной сестры. У него рак желудка. Нашли пару лет назад, и ничего не помогло, операция-хренация, химия-шмимия. В общем, загибался пацан. А в декабре возникли эти, как их…из Бухтовска, короче, исследовательская лаборатория, правительственная. У них филиалы по всей стране открывались во время карантина.

– Что-то не припоминаю, – покачал я головой.

– Да как так то? – удивился Дилявер. – Для них еще корпуса строили. Мы еще ржали, мол, если к тридцатому году построят – будет хорошо. А они хоп-хоп, и за месяц построили.

– Ага, помню, – кивнул я минуту спустя. – У нас в районе поселка Квадратного такой же строили ‒ здоровая хреновина!

– Вот и в Ахтияре, и в Бадатии тоже строили. Под лаборатории вроде. И вот в декабре народ начали собирать с онкологией. По всему побережью людей собирали и автобусами возили. Экспериментальное лечение вроде прошло удачно, высокий процент ремиссии. Теперь большую программу запустили. И что интересно – совершенно бесплатно…

– Хм…как-то я это упустил, – признался я. – И что, много согласилось?

– Очень. Сам удивился, когда узнал, сколько людей с таким диагнозом есть…

– М-да… – удивился я, ведь на эту тему как-то не размышлял. Не было повода, к счастью.

– Ну, в общем… – продолжил Дилявер, – рак ‒ это ж приговор почти, а умирать никому неохота. И тут такое предложение… Так что народу они набрали для этого курса лечения кучу. Еще и многих, у кого «не та форма» была, отправили ждать очереди. Но племяша моего взяли в программу, отсюда прям на автобусах вывозили, целой колонной – штук пятнадцать точно, если не двадцать.

– Так, и результат какой?

– Да нормальный результат! Они что-то там еще тестировали, но народ пришел к выводу, что впрямь удалось найти лекарство. Ремиссия у всех, кто прошел лечение, в том числе и мой племяш… Он, кстати, говорил, что там, в центрах этих, до хрена алкашей и полубомжей было. Прикинь? Даже таких лечили…

– Скорее уж опыты ставили, – буркнул я, совершенно не верящий в благотворительность и добрых самаритян.

– Ну, неважно, – поморщился Дилик и пнул дергающееся тело, обмотанное тросом, – этот точно там был.

– Да с чего ты это взял?

– Таблетки! Точно такие же им всем выдали, чтобы эффект не пропал. Их надо пить ежедневно, и раз в неделю являться на осмотр…

Тут Дилик о чем-то задумался.

– Хм… Утром сестра звонила как раз, жаловалась, что Салгир, ну, ты его помнить должен, подрабатывал у меня тут, крышей поехал…

– Это как? – нахмурился я.

– Да хрен знает. Совсем плохой стал. Сестра говорит – глаза пустые, рычит, кусается. Но Салгир на наркоте никогда не сидел и водку не любил. Верно тебе говорю – лекарства эти так подействовали…

– Так и чего с ним дальше было?

– Да заперли его в комнате, скорую вызвали. А он в дверь побился-побился, а потом прыг в окно, и убежал. С третьего этажа то! Прикинь?

– Хрена себе… – изумился я, – а потом?

– Потом поймали с ментами. В дурку забрали… – вздохнул Дилик и перевел взгляд на «пленного». – Ладно, а с этим-то что делать будем? Таблетки не таблетки, а он охренеть какой странный и страшный…

– Да ментов ща вызову, пусть они разбираются, – ответил я.

– Давай его под навес оттащим, – предложил Дилявер.

– На хрена?

– Да негоже человека под открытым небом бросать. Замерзнет еще…

Я прикусил язык, едва не ляпнув, что ему как раз на холод плевать. Аргументов, почему пленника тащить не надо, я для Дилявера не нашел, имею в виду, правдоподобных аргументов, а не теорий про зомби. Так что пришлось помогать…