На полу, скорчившись, лежала с открытыми глазами стюардесса: под головой растекалось жуткое пятно крови. Во рту пенилось и булькало, будто она дышала жидкостью.

– Все нормально… – беспомощно проговорила Лори, опускаясь на колени.

Ноги горели, из распоротой щеки во рту сочилась кровь. Лори чуть не вырвало, однако она поборола тошноту и вздохнула.

– Я вам помогу, – обратилась она к фиджийке.

Губы стюардессы зашевелились, как будто она пыталась говорить. В легких клокотало. В конце концов она еле слышно произнесла:

– Остановить его…

– Все будет хорошо. Я помогу, – Лори наклонилась ближе.

Дым сгущался. Нужно вытащить стюардессу наружу и побыстрее. Она посмотрела в сторону выхода: через открытую дверь проникал дневной свет…

Лицо стюардессы оживилось, она встретилась взглядом с Лори, ухватила ее запястье и проговорила:

– Я… должна была его остановить.

Взявшаяся ниоткуда энергия также внезапно иссякла: женщина разжала руку, взгляд потух.

Глаза фиджийки остановились.

– Эй! Вы меня слышите? – Лори схватила женщину за ворот.

Ответа не последовало.

Судорожно сминая ткань блузки в ладонях, она потрясла фиджийку за плечи:

– Эй! Я вам помогу! Очнитесь же!

Ни звука.

Лори наклонила голову к лицу, послушала: бульканье прекратилось, грудь неподвижна.

Что делать? Что же делать?..

Велев себе успокоиться, Лори нащупала пульс на шее стюардессы. Ее собственное сердце билось так сильно, что она едва понимала, что происходит, не могла ни думать, ни считать. Одно не оставляло сомнений: женщина мертва.

И все же, сцепив пальцы, девушка начала нажимать на грудную клетку стюардессы ладонями.

Тридцать нажатий – правильно?

Она зажала женщине нос и закрыла ее рот своим.

Вдох-вдох.

Еще тридцать нажатий. Плечо горело, голова раскалывалась.

Вдох-вдох.

Тридцать жестких и ритмичных надавливаний.

Вдох-вдох.

Вновь и вновь…

К металлическому привкусу крови добавился вкус помады с губ женщины.

«Идет дым, – не прекращая нажатий, отстраненно думала Лори. – Нужно выбираться», – мелькнула тревожная мысль где-то в закоулках сознания.

Послышался шорох: длинноволосый парень в шапке выбирался из своего кресла. Из раны на переносице текла струйка крови, пропадая в щетине на челюсти. Освободившись, он рванул в проход, перевел взгляд с Лори на мертвую стюардессу.

Раздался лязг: дверь кабины распахнулась, и в проеме появился пилот. Тонкие ручейки крови струились по вискам, напоминая трещины в черепе. Он пошатнулся и, пытаясь обрести равновесие, схватился за спинку сиденья, безумно глядя по сторонам.

Внимание Лори отвлек чей-то крик. Длинноволосый уже стоял в другом месте, в окровавленных руках – люлька.

– Сюда! Возьмите ребенка!

Ребенка? Ах да, тот малыш с переднего сиденья…

Лори прошла вперед и забрала переноску из рук парня.

Пожалуйста… Только не это.

Младенец лежал на спине. Синие глаза открыты и неподвижны.

Моргнул, перевел взгляд на Лори.

– Жив! – облегченно воскликнула она.

– Вытащите ребенка! – скомандовал пилот.

Отцепив от настенного крепления огнетушитель, он решительно двинулся в хвостовую часть салона, где продолжал сгущаться дым.

Превозмогая боль, Лори бросилась к выходу. У открытой двери она застыла, вдыхая волны тепла и аромат сырой земли. Растерянная, Лори уставилась на стену густых деревьев: через темно-зеленый восковой полог сомкнутых крон струились лучи солнца.

Где мы?

Она обеими руками опустила люльку на землю. Выбралась сама, подняла переноску и, стиснув зубы, побрела прочь от дымящегося самолета, наступая босыми ногами на сухую листву.

Воздух плавился от жары. Ноги подкосились, и Лори рухнула на землю рядом с переноской.