Нет никаких сомнений, что это и есть владелец «Пульс Холдинг» – Оливер Кейн.

Откуда я знаю? Ну, во-первых, настолько подавляющей энергией и завышенной самоуверенностью в купе со снисходительной полуулыбкой и чувством собственного превосходства может обладать исключительно руководитель высшего звена, самого высшего.

Во-вторых, внешнее сходство с Гвендолен заметно невооружённым взглядом. Такие же яркие синие глаза, высокие скулы, красиво вылепленные губы. Необычная и цепляющая привлекательность, нестандартная породистая красота. Что-то языческое прослеживается как в Гвен, так и в ее брате. Что-то неимоверно пугающее, хищное, непредсказуемое. Мне сложно подобрать правильные и точно характеризующие слова, чтобы выразить весь водоворот впечатлений, произведенных обоими Кейнами.

Знаю только одно, что от первоначальной безмерной радости от полученной должности не остается и следа. Мысль о том, что ближайшие три месяца мне придется провести под одной крышей с Гвен и Оливером Кейнами больше не кажется такой привлекательной. Наоборот, она вызывает подотчётный страх и предчувствие неминуемой беды. Подсознание буквально кричит о том, что я поспешила подписать договор, совершив тем самым роковую непоправимую ошибку. Могу ли я отказаться? Еще не поздно…

Двери лифта открываются, рассеивая паническое наваждение. Не отрывая взгляда от удаляющейся широкой спины Оливера Кейна, я пячусь в зеркальную кабинку. В голове шумит от сумбурных мыслей и усиленного кровотока. Отвернувшись, я жму на кнопку первого этажа. Дверцы начинают медленно закрываться, и, поддавшись необъяснимому импульсу, снова смотрю в сторону удаляющейся процессии… и обмираю от ужаса, впечатавшись спиной в стенку лифта.

Оливер Кейн отстал от своих спутников и, развернувшись, смотрит прямо на меня. В прищуренных глазах нечитаемое выражение, лицо абсолютно бесстрастно, а меня пронизывает ощущение, словно тысячи острых осколков от разбившихся в кабинке лифте зеркал впиваются в мою кожу. Сердце падает в пятки, горло перехватывает, по покрывшейся холодной испариной спине табуном несутся мурашки, ладони леденеют … Дверцы наконец смыкаются, и я обессиленно сползаю по стене на пол, отчаянно пытаясь отдышаться. Плотно сжимаю веки, погружаясь в исцеляющую тьму, успокаивающую разыгравшееся воображение и бешеный пульс крови в венах. Но даже там, в кромешной мгле, где обычно мои страхи отступают, я продолжаю видеть пронизывающие безжалостные глаза, безумные, жестокие, одержимые… одинокие. Знакомые до глухой ноющей боли под ребрами.

Пора вернуться домой, Шерри, – многократным эхом раздаётся в голове шелестящий обволакивающий шепот. Всхлипнув, я прижимаю ладони к ушам, забиваясь в угол.

Что происходит, черт возьми?

Стиснув зубы, я прогоняю чёрный туман из мыслей и открываю глаза, глядя на собственное отражение в зеркальной стене, позволяя реальности заполнить мое сознание.

Вдох-выдох… Поднимаюсь на ноги, поправляя одежду. Через секунду я уже полностью владею собой. Выхожу из лифта и сдержанно улыбаюсь вежливому охраннику, желающему мне хорошего дня.

Над Нью-Йорком сгущаются тучи, проливаясь на пыльный город прохладным дождем. Я без зонта и малейшего представления, в какой стороне находится ближайшая станция метро. Сливаясь с вечно спешащей толпой, я двигаюсь наугад, и как ни странно через час оказываюсь в нужном месте.

Прогулка под дождем проясняет спутанные мысли, очищает от иллюзорных страхов. Кажется, я знаю, что послужило причиной панической атаки. Подсознание сопротивляется грядущим переменам, вступая в конфликт с разумом и оберегая меня от стрессов. Уверена, что Дженнис Гилбер пришла бы к такому же выводу, поделись я с ней пережитыми ощущениями. Но мне не нужны консультации психолога, чтобы разобраться в себе.