– Выборы нового епископа Рима осуществляются по законам, составленным нашими предками, где нет места праву наследования, – сказал Сергий.

– Все так, но даже эти правила изменялись с течением лет. Когда-то епископа Рима избирал городской плебс, и так продолжалось до той поры, пока чернь не усадила на трон Апостола антипапу Урсина16, весьма похожего, Святейший, по манере своих действий на вашего предшественника Христофора. Теперь же до сведения плебса доводят уже готовое решение синода и светских правителей. Когда-то выборы папы не могли быть признаны действительными без одобрения сначала византийского императора, затем равеннского экзарха, а до недавнего времени франкских королей. Сейчас светский и церковный Рим снова имеет свободу выбора своего епископа!

– И что же вы предлагаете?

– Уже сейчас выбрать достойного христианина, который станет вашим наследником. И Рим будет знать его имя уже сейчас, и заранее, без всяких смут и крови, одобрит ваш выбор. А если не одобрит, у вас будет время предложить им другого кандидата.

– В истории Рима уже был случай, когда папа Феликс17, еще при своей жизни, назначил себе преемника. Без смуты и крови, как раз, не обошлось.

– От смуты, порождаемой кознями Люцифера, трудно уберечься. Однако Господь одобрил выбор папы Феликса, иначе как еще объяснить тот факт, что конкурент папского преемника, антипапа Диоскор18, был поражен скорой и внезапной смертью?

– Все звучит логично, графиня Тусколо, с вами трудно спорить, но кого же вы предлагаете на пост епископа Рима? Уж не новоиспеченного ли архиепископа Равеннского? – не скрывая своего раздражения, бросил Сергий, пряча от всех глаза.

– А почему нет, Ваше Святейшество, если епископ Иоанн оставит о себе доброе мнение? Разве не самый достойный христианин должен избираться на пост преемника Святого Петра? – Теодора, сама того не подозревая, задала Сергию тот же вопрос, какой однажды ему задала Мароция.

– И вы предлагаете буллой закрепить права Иоанна в будущем занять престол Апостола?

– Вот именно. Заблаговременный выбор избавит Рим и Италию от ненужных смут.

– Я нахожу ваше предложение нарушающим устои Церкви и не поддержу его. Я считаю Иоанна достойным христианином, но он находится в середине своего жизненного пути и одному Господу известно, как он пройдет свою оставшуюся половину. Ровно также я выскажусь о любой кандидатуре, которую мне предложат сейчас в преемники. Кроме того, спешу напомнить, что Иоанн является отныне епископом Равенны и стать епископом Рима он может единственно, если объявят антипапой теперь уже меня самого!

Воцарилось молчание. Сергий, по всему, нашел неотразимый аргумент и начал выигрывать эту схватку. Вполне удовлетворенный реакцией своих торопливых собеседников, папа решил покинуть поле битвы и поднялся со своего места:

– Я считаю разговор законченным. Завтра я уезжаю в Рим.

– Это будет неосмотрительно с вашей стороны, – вдруг заявила Теодора.

– Что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что даже прославленному и отважному милесу чрезвычайно опасно пускаться в дальний путь в одиночку.

– Почему в одиночку? У меня не менее сотни человек охраны.

– Эта сотня римской милиции. Она подчиняется Сенату Рима, представителем которого в настоящий момент являюсь я. Эти люди останутся со мной, так как есть дела, заставляющие меня задержаться в Равенне.

– Вот как! – от неожиданности папа плюхнулся обратно в свое кресло, – благородные мессеры, я что,…. я ваш пленник?

Он снова оглядел собеседников. Беренгарий и Иоанн, очевидно, смущенные таким поворотом дела, безучастно смотрели в пол. Теодора глядела на Сергия с насмешливым вызовом. Примерно также на него смотрел и Петр.