– Мы с тобой не часто расслабляемся, давай-ка чего подороже и позабористее.

– Ты видел эту четырехзначную цену на бутылке? – Возразила я.

Собственно, становилось очевидно, что сегодня Стас купит именно ее. Не возьмет с меня ни копейки, потому что это он. Мой добрый и по-джентельменски воспитанный друг. Я лишь пожала плечами и пошла к кассам. Я доверяю ему на все сто. Если он хочет эту бутылку, значит она будет восхитительно вкусной этим вечером. А еще она опустеет.

Через часа два мы стояли неподалеку от общаги, чтобы утром Влад не ходил пешком за машиной к черту на куличики.

– А вообще знаешь, я вот всегда на тебя смотрю с восхищением. – Слегка захмелевшим языком выражался Стас.

– Так, ты дошел до стадии «Ты меня уважаешь?» – Засмеялась я и сделала еще глоток.

Стоит отметить, что бутылка весьма забористая. А еще вкусная, а еще бесконечная. Потому что нам уже хорошо, а жидкости еще полбутылки. Шикарно!

– И ничего я не дошел. – Дернул головой парень. – Просто ты столько на себя взвалила. Ты! Хрупкая девочка. Даже я, признаю и каюсь, но не готов к такой ответственности. Серьезно. Я лучше помогу тебе и буду рядом в любом качестве, но не на твоем месте.

– Спасибо конечно. – Я подняла глаза на друга. – Я не могу по-другому. Это все потребность быть на виду, показывать свою нужность. Вот зачем мне это все нужно? Я не могу ответить нормально. Просто нужно и все. И я не знаю, что бы делала без этого всего. Я без этого никуда уже. Я лучше потеряю душу, человечность, но буду в центре событий. – Я сделала мощный глоток и протянула бутылку Стасу.

– Я знаю, поэтому всегда буду рядом, чтобы ты не осталась без души. Дьяволу ее не надо продавать, но мне можешь оставить.

Он подмигнул мне и отпил.

– А знаешь, все не так и плохо. Мы живы, сидим в машине, пьем и общаемся обо всем, что только можно. Разве до этого всего мы так делали бы с тобой? Эта вся ситуация, с этими зомбаками, с этими добровольческими отрядами, с этими военными и Ильичом, помогла посмотреть на жизнь в другом ключе.

– Красиво завернул. – Засмеялась я и погрустнела.

Стас поставил бутылку между ног и протянул руку ко мне, за подбородок он поднял мое лицо. И посмотрел прямо в душу. Господи, я опять тону в этих глазах. Снова и снова я теряюсь в них, завлекаемая силами того еще притяжения.

– Не грусти. Все будет хорошо.

– Будет, конечно. Только не сейчас. – Я кое-как оторвалась от его двух океанов и добавила музыку. – Как хочешь, а я хочу в люк вылезти и поорать.

Не дожидаясь одобрения, я открыла люк в потолке машины и вылезла в него. Не помню, что я пела, но одно резкое движение заставило меня рухнуть назад в машину.

– Ты чего?

– Расскажи о том парне.

– Каком? – Нахмурилась я, догадываясь, о ком идет речь.

Стас посмотрел на меня так выразительно, что я поняла: истории быть. Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Сейчас я погружусь в свое прошлое. Сейчас переживу все еще раз, но пока еще не поздно, я хочу прочувствовать то, что не хочу признать.

Я ощущала Его каждой клеточкой своего тела. Так бывает, когда очень любишь человека, когда не смыслишь без него жизни. Это бывает однажды. Мне этого никто не говорил, но я знала. Кажется, это одна из тех вещей, которые заложены в нашем мозгу с рождения. Передается при рождении.

Многие это переживали, достаточно представить следующую картину: ты полюбила (тебе так кажется на тот момент), в животе бабочки, мысли в облаках, улыбочка дурочки на лице, а глаза мечтательные. А потом однажды ты теряешь эту любовь. Резко так, как ножом нить перерезали.

– Нам надо расстаться. – Сказал он тогда.