Искин это нападение так оставить не смог и начал готовить флот и войска для уничтожения раваджинов. Его обида детства после нападения на него раваджинами эволюционировала в нечто невообразимое.

Наступившая война едва не привела к уничтожению материнской планеты раваджинов, но они все же выстояли и отбросили роботов. В этом им как раз сильно помогла псионика.

Соперничать в технологическом развитии с искусственным интеллектом было практически невозможно, так что тогдашние раваджины сделали ставку на то, что никогда не получиться у искусственных созданий.

Искин же в ответ создал специальную модификацию дроидов с полностью автономным искином на борту. Боевые возможности этих дроидов были невероятны, они могли в одиночку уничтожать города.

В этот момент снова качнула качели судьбы в сторону синтетиков, но спустя несколько лет один гений разработал специальный боевой стиль основанный на нескольких простейших боевых техниках предназначенный для уничтожения подобных противников.

Вот именно этот стиль я сейчас и отрабатываю на сто семьдесят третьем полигоне. Откровенно говоря было очень не просто противостоять этим дроидам, их скорость была невероятная, мощь их что оружия ближнего действия, что дальнего была очень высока.

И то, я сейчас отрабатывал боевой стиль на дроидах работающих менее чем на десять процентов. Иначе я просто бы не замечал как погибал бы. А так мне изредка удается пройти треть полигона.

И ведь не заучить прохождение, каждый раз что-то новое. Вот и сегодня меня практически на входе накрыло взрывом от разорвавшейся мины. Лишь на рефлексах я успел усилить телекинетический щит со стороны взрыва, но звуковой удар все равно разорвал барабанные перепонки.

Но долго прохлаждаться я не смог. Из под земли выскочили дроиды мины, их цель была по максимуму истощить мою защиту после чего меня добивает либо снайпер издалека, либо дроид в ближнем бою.

Мне с трудом удалось увернуться от выстрелов и прыгнуть в сторону укрытия из сваленных бетонных балок. Но видимо пройти сегодняшний полигон мне было не судьба, едва я приземлился в укрытии, как оно взорвалось моментально убивая меня.

Взрыв был настолько сильный, что я даже не почувствовал как умер оказавшись в привычной тьме среди ничего. Сейчас к этому я относился куда как легче, а ведь в первые разы я едва ли не сходил с ума от нахождения в пустоте.

Очнулся я как обычно в башне перед до сих пор неизвестной мне капсулой. Сколько раз не просил пояснить ее предназначение учителя, но он говорил что мне пока что знать об этом рано.

Сейчас после очередной смерти я был несколько зол, а потому пошел на сто первый полигон немного выпустить пар. Сто первый полигон представлял собой бои без правил.

Точнее правило было только одно, без оружия только свои собственные силы. Максимум различные модификации организма. Я этот полигон прошел уже больше сотни раз становясь чемпионом турнира.

На нем было не принято оставлять противника в живом состоянии. Так что не странно, что прежде чем я набрался достаточного количества опыта несмотря на свои силы я погибал.

Тогда он казался мне самым ужасным полигоном, в нем я погибал сотни, тысячи раз. Но зато теперь я имел хоть какой-то опыт боев не только против гуманоидов, но и против других рас.

Сейчас я погибал на этом полигоне в одном случае из пяти. И то если попадается представитель какой-то неизвестной расы. Сегодня же мне попался вначале человек модификант, он был раза в два слабее по сравнению с Дорилом, так что я с легкостью прошел первый тур.

А вот во втором мне попался мой самый нелюбимый противник. Раса летающих медуз, или как они себя называли Кхарти, были сильнейшими псионами, правда очень ограниченными специализацией их расы, а это телепатия и иллюзии.