К ним подошел Юра Бугров:

– Может, возьмешь на себя бумажную работу, Киря?

Бумажная работа – проклятие каждого мента. Но Кирилл так извелся от скуки, что рад был даже такому занятию.

Юра кивнул в сторону молодой женщины, которая успела опять сесть на ступеньку и возобновить разговор по мобильному.

– Допроси ее, Кирилл, пока мы разберемся с этим Рэмбо.

– С удовольствием, – чистосердечно ответил Федоров.

Его заинтересовала реакция незнакомки на попытку грабителя удрать. Она не вскрикнула, не побежала прочь – просто вскочила, плавно, не теряя равновесия и не сводя глаз с детины. Если бы Кирилл не успел остановить его, это сделала бы она. Именно поэтому ему не терпелось допросить ее.

Он направился к лестнице. Свет фонарей бил ему в спину, ярко освещая лицо незнакомки. Она продолжала спокойно и сосредоточенно говорить по телефону, но, заметив Кирилла, прикрыла микрофон пальцем и попросила подождать минутку.

Как полицейский, Кирилл не имел привычки кого-либо ждать. В нем опять шевельнулось раздражение, но его тут же сменила ирония. А может, он и вправду плохой человек, о чем постоянно твердила бывшая жена?

К тому же на сожительницу старика было просто приятно смотреть.

Изучая ее, Кирилл машинально составлял описание: темные волосы длиной почти до плеч, черные глаза. Пожалуй, волосы каштановые, а глаза карие, но точный оттенок и тех и других он не смог определить. Отблеск фонарей играл на волосах, придавая им насыщенный цвет темного шоколада, а глаза были еще темнее.

На вид ей под тридцать… или немного за тридцать. Рост под метр семьдесят, может, больше. Но вдруг он понял, что впечатление высокого роста создает почти военная выправка женщины. Вес – килограммов шестьдесят. Кожа гладкая, чистая, напоминающая сливочное мороженое настолько, что Кирилла так и тянуло поцеловать ее.

Закончив разговор, незнакомка подала ему руку:

– Простите, что заставила вас ждать. Я – Вероника Тропарева.

– Следователь Федоров…

Ее ладонь оказалась миниатюрной и прохладной, но пожатие – неожиданно крепким.

– Не могли бы вы рассказать подробно, что здесь произошло?

– С удовольствием. Не хотите ли присесть?

Кирилл сообразил, что на узкой лестнице им придется соприкасаться плечами, а это наверняка помешает работе. Он сразу заметил, что рядом с этой женщиной его слишком часто посещают неуместные мысли. Взяв себя в руки, он отступил на безопасное расстояние и сосредоточился на допросе.

– Спасибо, я постою. – Он извлек из кармана пиджака блокнот и открыл чистую страницу. – Итак, ваше имя?

– Вероника Тропарева, – раздельно продиктовала она.

– Это вы обнаружили, что в дом проникли грабители?

– Да, я.

– Вы запомнили точное время, когда это произошло?

– Нет, у меня на тумбочке стоят электронные часы. Но, по-моему, я проснулась немногим более получаса назад.

– Что вас разбудило? Шум?

– Нет. Я живу над гаражом, услышать оттуда шум в библиотеке я не могла. Грабители перерезали силовой провод, холодильник у меня в комнате перестал жужжать. Поэтому я и проснулась.

– Что же было дальше?

Ника как можно точнее передавала подробности недавних событий, с неловкостью сознавая, что одета только в тонкую пижаму, а ее ноги босы. Как досадно, что она не успела сбегать наверх за халатом и тапками! А заодно хоть немного причесать волосы!

Мысленно посмеявшись над собственной глупостью, Ника с недовольством отметила, что ее сердце по-прежнему бьется слишком быстро – с тех пор как она заметила вошедшего в дом Федорова. По какому-то неизвестному закону химии, биологии, а может, биохимии Нику мгновенно потянуло к этому человеку. Это случилось неожиданно, прозвучал некий сигнал, заставивший ее вспомнить, почему вертится этот мир. Этот сигнал она слышала и раньше, но таким громким и настойчивым он был впервые. Он наполнял Нику тайным трепетом; это было все равно что кататься на американских горках, но при этом не отрываться от земли.