– Бывшие военные наместе, остальные – пять шагов назад марш!

Шеренги вновь зашевелились и плавно переместились на прежнее место. Перед морским офицером осталась стоять группа этапируемых.

– Разобраться по ранжиру слева направо! – прозвучала команда.

Группа добровольцев задвигалась, пока окончательно не вытянулась в шеренгу в первом ряду общего строя.

– Вы почему не выполняете команду? Особое приглашение надо? – обратился морской офицер к продолжавшему стоять моложавому седовласому заключенному без знаков различия на дорогом офицерском мундире.

– Капитану третьего ранга полковником Красной армии командовать не по чину, – также тихо ответил осужденный.

– Вы же бывший полковник?

– Меня осудили, от должности отстранили, но звания не лишили, видимо, забыли, нашивки сам снял, чтобы вертухаев местных не раздражать, так что пока действующий!

– Все еще впереди, могут и лишить, – отозвался вновь подошедший офицер НКВД Заикин.

– Вставайте в шеренгу слева, – обращаясь к осужденному, произнес моряк.

– Товарищ капитан третьего ранга, отойдем на пару слов, – нетерпеливо отозвал Байкова офицер охраны пересыльного лагеря.

– Без особого распоряжения нашего командования полковника не отдадим, даже если он и доброволец, – начал свой монолог начальник штаба охраны Заикин, не дожидаясь, когда к нему приблизится морской офицер.

– Я же не на прогулку его собираю! – начал было возражать военный, – у меня приказ командования – бывших строевых офицеров оформлять в первую очередь!

– Кто сказал, что полковник бывший? Его звания никто не лишал, он на отсидке «до особого», – продолжал настаивать на своем Заикин.

– Значит, будет вам это особое распоряжение! – добродушно подытожил капитан третьего ранга.

– Когда будет, тогда его и получите!

– По другим добровольцам особого контингента вопросов нет?

– Пока нет. Мы для вас этот контингент несколько дней собирали!

– Все личные дела ваших добровольцев прошу передать со мной прибывшим офицерам!

– Личные дела зэка вам-то зачем? Они же по нашему учету проходят, а в армейских частях свой учет?

– Вы полагаете, что в армии прошлое и настоящее штрафников никому не интересно?

– Ничего я не полагаю. В Красной армии, насколько я помню, своя система учета кадров.

– Вас, как мне видится, система воинского учета Красной армии беспокоить не должна, – осторожно возразил Бойков, памятуя о наставлениях командующего не спорить с сотрудниками НКВД.

– Завтра к утру документы будут готовы и весь этот сброд ваш, – выдавил из себя начальник штаба охраны лагеря.

Дождавшись, когда подойдёт Заикин, начальник лагеря направился в штабной блок пересыльной тюрьмы. За ним потянулись все остальные офицеры НКВД. На плацу остался лишь дежурный, в обязанности которого входило обеспечение порядка, и каждому конвоиру достаточно было лишь его взгляда, чтобы приступить к силовым действиям.

– Кадровые военные остаются наместе, остальным подойти к столу, назвать фамилию, имя, номер лагерного учета, затем можно пройти в свои бараки для сбора вещей и подготовки к переходу, – прокричал команду капитан третьего ранга. За стол к старшине подсел морской офицер в звании лейтенанта, и моментально выстроились две длинные цепочки добровольцев.

– С этими что собираетесь делать? – полюбопытствовал дежурный пересылки, с любопытством и интересом рассматривая шеренгу осужденных бывших военных.

– Ставить задачу по приему под командование бойцов формируемого переменного состава.

– Какую задачу? Кому? Этим? – уже не удержался от вопроса офицер НКВД, – вы можете ставить задачи какие угодно, но по приказу из Москвы этапировать осужденных до места назначения будет наша служба. Пока приказы о зачислении этих тварей в строевые подразделения не будут согласованы с нашим руководством, охрану никто снимать не собирается.