Видимо, хозяйка не терпит пустоты в доме. Но где же сама хозяйка Эгерли?

Старушка, выйдя из безлюдной кухни, шагает в находящуюся напротив кухни неизведанную комнату. В комнате очень темно, но с каждым шагом Миссис Чарлтон освещает себе путь газовой лампой, держа её за ручку своей дряблой ручонкой.

Это была гостиная. В отличие от кухни, комната немного побольше и довольно пустовата и, к тому же, из-за занавешенных окон, куда более тёмная.

Миссис Чарлтон, не особо понимая, где здесь что, собирается разворачиваться, но вдруг, замечает текущим взглядом посреди комнаты какой-то длинный, тёмный объект. Она прищуривается, но тут же додумывается просто поднять лампу повыше, но ужасается от увиденного…

Посреди тёмной комнатки, наводящей старушку на страх, над полом висит высокое женское тело, привязанное петлёй вокруг шеи к висящей с потолка люстре…

Мёртво-бледная Эгерли, висящее, покачивающееся тело которой направлено в сторону дверного проёма, перед которым стоит напуганная до дрожи старушка, с уткнутым в грудь подбородком и обмотанной петлёй шеей, вводит Миссис Чарлтон в панический ступор.

Чарлтон разинув от испуга рот, всё дёргает губами, пытаясь что-то сказать, но никак не получается. С выпученными глазами она наблюдает эту бесконечную сцену.

Время бесконечно тянется, а она даже не может ни опустить глаз с мёртвого тела, ни двинутся в сторонку… Старушка жалко пищит, уронив из руки свою лампу.

Через 20 минут на место прибывает полиция по делу о смерти всеми любимой мэр Кембрида Патриции Эгерли…

2 июня, 1806 год

Индания. Раннее утро. Рассвет. Только-только солнышко начинает подниматься и освещать своими тёплыми, яркими лучами деревья, цветочки, траву, на которой еще осталась утренняя роса, и которая теперь светится, отражая своей росой солнечные лучи. Город еще спит. Солнышко заглядывает людям в окна и те, кто не закрыли шторой свои окна, ослеплённые утренними лучами солнца просыпаются столь рано. Некоторые встают с постели, а некоторые с сонным мычанием переворачиваются на другой бок, где солнце слепить не будет. Веет лёгкий летний ветерок, от которого шелестят листья деревьев и развеваются Инданские флаги в центре города. Ветер забегает к людям в дом через открытые окна и своим мимолётным движением, пытается разбудить спящих людей.

Именно в такое летнее июньское утро на свет родилась Патриция Эгерли.

Зеленоглазая, улыбчивая девочка с постоянным желанием играть и веселиться, заполняла своей радостью весь дом.

Без братьев и сестёр Патриции было очень скучно, но у неё были родители, не дававшие ей скучать.

Отец Патриции, Джордж Эгерли – Серанфиец, и, как полагалось всем Серанфийцам, уделял больше всего своего времени именно семье. От отца Патриции передались красивые, глубокие зелёные глаза и ямочки на двух щеках, причёи ямочка на правой щеке была больше, чем на левой.

Джордж очень улыбчивый и веселый человек. Он очень энергичен и может найти общий язык с любым человеком.

Мать Патриции, Маргарет Эгерли – Инданка, от которой дочери передались кудрявые, чёрные волосы и курносый нос.

Мать Патриции – дама очень элегантная и уверенная в себе, одними только манерами поражающая всех.

«Вот повезло папе с мамой!» – всё думала Патриция, будучи маленькой.

Её родители были двух разных национальностей и Эгерли получилась некой смесью двух наций.

Она смотрела на своих родителей как на героев. Всегда смотрела на них с блестящими детскими глазёнками и всегда подражала им.

Эгерли росла в Оксбурге1 и провела там всё свое славное детство.

Часто она ездила с отцом на его Родину – Серанфию, в Линтон