Матвей посмотрел на Гилира, затем на Ай.

– Я могу набрать двух человек в течение часа. Как только Вы приняли меня к себе и выдали деньги на жизнь, то я свои личные запасы передала двум слугам, которые последовали за мной после того, как наш дом сожгли. На них можно положиться. – Заверила его Ай.

«Она полностью уверена в своих словах и думает, что именно так и обстоят дела преданностью её старых слуг на самом деле»! – пришло подтверждение от Гилира. – «Но я их потом проверю!», – добавил он в своей специфической манере с ароматом обещания, улыбки и хитринки.

– Вы настоящая помощница! Тогда этим займёшься сразу после обеда. Завтра у нас насыщенный день.

***

– Гилир внимание! Фиксируй Мансура! – выкрикнул Матвей, блокируя выпад дубинкой, идущего сзади слуги Абхишека, себе в голову правой рукой, а левой захватив за талию и бросая Ай к себе за спину. Лёгкое ощущение изменения реальности, как только они переступили порог комнаты, весь воздух которой состоял из запахов грязной одежды, пропитанной миазмами грязных тел и испражнений, заставило Матвея начать действовать за долю секунды до того, как его затылок размозжила бы дубина.

Слуга оторопел. Дубинка была вырвана из его руки и стуча концами, осыпалась палкой вдоль стены, отброшенная рукой этого белого сахиба. Его хозяин, Мансур, тряс головой, подвигал челюстью, как бы проверяя все ли зубы на месте после удара белого юноши, и с трудом поднимался на четвереньки. Скрипнув зубами, Матвей решил не полагаться на бокс, типичный для этого времени и указательным пальцем ударил в точку, свалив Мансура на пять минут.

– «Гилир, он твой. Занимайся»!

Следующим пальцевым ударом он лишил сознания ошарашенного слугу, стоящего рядом, и переместился к последнему, успев захватить сообразительного помощника Мансура за шиворот у самого порога.

Комната в середине дома, которая служила для хранения тел Джириш и Анирадха в наркотическом опьянении, из которого те не выходили последние два месяца, которую Мансур называл их жилищем по его милости, была превращена в отхожее место для этих должников и единственное что делали слуги, так это снабжали тех водой, чёрствыми кусками остатков своей еды и, регулярно, наркотиками. Они жили в потёках мочи, дерьма и грязных тряпок, которыми всё это иногда подтиралось в вёдра для выноса.

Окна были закрыты ставнями и только узкие лучи сквозь щели прорезали дым от курящихся жаровен с корнями дурмана.

– Ай! «Быстро открой окна!» – почти спокойно сказал Матвей. Но та различила нотки гнева в его голосе. Несколькими ударами он уложил остальных слуг на пол и захлопнул входную дверь в дом.

– Варма, стой около двери и никого не впускай. Ай, следи за ним, чтобы всё было точно, как я сказал, раз поручилась за своего слугу!

– Обязательно, сэр! – долетел ответ Ай. Следом долетел звук перетаскиваемого ею к окну тела Мансура. Лис забавно прыгал на трёх лапах, в то время как четвёртая охватывала переносицу и вытянувшиеся металлические когти проникли через внутренние края глазниц, казалось, что в сам череп.

– «Работаю. Меня не трогать. Всё пока удачно и его мозг под моим контролем», – пришло к Матвею.

– Сэр! – ворвался голос Ай в его беседу с Гилиром. – Один уже умер! У него запали щёки и бело-синие пятна на лбу, а нос совсем синий… и запах отвратительный.

– Ай! Спокойно! Мы не сможем оживить мёртвых. – Говоря это Матвей подошёл ближе и склонился над телом молодого юноши, истощённого до обтягивания жёлтой, сухой кожей выступающих костей грудной клетки, черепа.

– Судя по этим знакам и амулетам перед нами бывший из рода брахманов, то есть Джириш Кумар. Владелец этого дома. Бывший владелец. – Сказав это Матвей посмотрел на лиса, распластавшегося рядом и при этом наполовину навалившегося на бок Мансура.