Говоря, тот выдвинул стул, не дожидаясь приглашения хозяина, и смотрел на Мансура абсолютно невинным взглядом человека, которому всё позволено и все обязаны которому – угождать!

– Ну да, о чём это я. А, у меня значительная сумма, молодой наглец кивком головы указал на саквояж.

Который двумя руками так и держала Абха, вытянувшаяся стройной статуэткой вдоль стены, вдавливаясь в угол.

«Надо будет её взять в наложницы, как надоест этому повесе». – Мелькнула мысль у Мансура, несколько даже растерянно наблюдающего за сценой, разворачиваемой перед его глазами.

– Всё спешу, как говорил мой дядюшка. Видите ли, у меня есть талисман! – и вытянув небрежным, лёгким жестом руку, указал пальцем на лиса. – Прежде чем доверить вам тысячу своих фунтов, мы должны наложить свои правые ладони на голову моего талисмана и удача, потом, будет сопутствовать мне обязательно. Да вы не волнуйтесь, свою руку я кладу ему на челюсть, а затем – вы, на его лоб.

Сказав, Сесил встал, обошёл стол, и положил свою правую руку на морду лиса, полностью перекрыв пальцами возможность зверю клыками цапнуть его руку.

Мансур, которому даже не надо было вставать, чтобы дотянуться до головы лиса, протянул руку и положил её на лоб лиса.

– Вы примите мои деньги? Если – да, то тогда надо обсудить мой интерес! – сообщил, не отрывая руку с клыков зверя, Сесил.

– «Ты правильно предвидел, как ход мыслей этого человека, так и его отношение к нам». – Пришло сообщение Матвею от невозмутимо изображающего ленивого лиса -Гилира.

После этой констатации ситуации по их объекту новые сообщения не просто передавались по одному Матвею, а полились полновесным потоком, из которого Матвей выделил только несколько фактов, необходимых ему сейчас и здесь для беседы, которую и продолжил уже с «твёрдой почвой под ногами» из знания обстоятельств дел ростовщика.

– Стыд и позор! Я читал доклад коллектора региона. Администрация ждёт от купцов доброй воли в декларировании своих доходов …. Нынешний мир так порочен.

Невозмутимое выражение лица Мансура, затвердело, а в глазах возник вопрос.

– Собственно меня не интересуют ошибки коллектора этого региона, налоговое управление в Калькутте, где знают очень хорошо не меня, а моего дядюшку, будут рады узнать о грубой ошибке своих служащих в городе Тривандрум. Как мы знаем, вы уже! … -небольшая, ленивая пауза в ровном спокойном, речитативе англичанина, – не указали, а точнее, занизили платёж Великобритании на двадцать тысяч фунтов.

Матвей наблюдал, как Мансур вздрогнул, от неожиданности.

– Дело против вас будет, конечно не из-за того, что вы использовали колониальных войск служащих, в конце концов, это могут быть и учения, солдатам надо тренироваться. Но вот введение в заблуждение налоговую администрацию и утаивание денег от правительства королевы!

Матвей замолчал, наблюдая, как глаза Мансура наливаются бешенством, при, с трудом, вернувшейся маске невозмутимости на лицо.

– Да не переживайте так! Вы как будто готовы убить меня, в то время как я ваш лучший друг, и всего лишь от вас, сейчас, прошу предоставить мне список всех должников из сословий брахманов и кшатриев. Ну и такую мелочь, как расписку о взятых у меня в оборот одной тысячи фунтов стерлингов под рост… в десять процентов. В месяц десять процентов.

Абха стояла, затаив дыхание, старалась не шелохнуться. Она наблюдала за Абхишеком. Ей казалось, тот сейчас гневно вызовет слуг и те потащат их всех в мрачные, тёмные, сырые, вонючие подвалы, где страшные пауки и ужасные мыши, и им никогда больше не увидеть света, не дышать свежим воздухом. Правда, недолго.