Кудрявый брюнет быстро развернулся, и я узнала в нем, того парня что оставил мне больной поцелуй у пруда. Он гневно уставился на меня. Его ноздри стали забирать воздух, губы приобрели синюшный вид, брюнет весь задрожал, еле сдерживая бешенство.

Покраснев на все лицо от гнетущего гнева, он проорал:

– Чучело?! Как ты пос-мела-а-а, ну все, убью гадину!!!

Я ойкнула при виде мужчины, что стоял ко мне передом, уж больно он был похож на старшего принца, – и бросилась снова в кусты с криком:

– Марточка, родная, уносим ноги! Скорее бе-жи – и-мм…

Герман захохотал, сгибаясь пополам смотря, как брат пинает ногой траву, вытирая платком свой дорогой наряд. Отсмеявшись, Герман весело спросил:

– Это и есть та коза? Хороша, да уж! Ну и девчонка, Доминик, я думал она и тару в тебя бросит. Слушай, а она пылкая какая!

Доминик был вне себя от ярости. Казалось, девушка только и поджидала его, делая ему разные козни. Отряхнув костюм платком, он швырнул его на зеленую траву и, вскочив на коня, не дожидаясь брата, пустил его в галоп. Герман в свою очередь был немало удивлен странному поступку знакомой девушки. Но он так-же отметил, что она забавная и с ней весело. Возможно, он начнет ухаживать за ней, кто знает, может, что и получиться. До сих пор девушка не надела еще ни одного подарка, что он ей подарил. Значит она не имеет склонности к расточительству.

Мы неслись вдоль торговых лотков и, выдыхаясь, уставшие, остановились у лотка со сладкой водой. Я купила себе и служанке по стакану воды, и мы залпом опрокинули всю жидкость. Я вытерла цветные усы рукой и радостно произнесла:

– А?! Как я его? Видела? Уф, сволочь, убить меня хотел.

Погрозив в воздушную пустоту кулаком, я радостная ликовала и пинала ногами невидимого противника. Марта, что стала в последнее время мне больше, чем служанка, сказала:

– Слушай, Лолита, тебе не показалось, что другой мужчина был похож на старшего принца Германа? А что если и впрямь он?

Я сильно подавилась только что надкушенной булочкой и, запихивая ветчину в рот, нечленораздельно что—то пробубнила. Марта отщипывая кусочек своей булки, задумчиво сказала:

– Если это Герман, а второй, тот, кого ты облила, был младший принц Доминик, это значит…

Я пустила мощную струю из крошек и пережеванной ветчины изо рта и, вытаращив глаза, с придыханием спросила:

– Что ты сейчас сказала? Что ты сказала, Марта?

– А я вот и говорю, если второй Доминик, то ты, как сказала бабушка, станешь королевой и его женой!? Вот это да-а! … – загадочно протянула она.

– Эй-Эй! Марта, с ума сошла? Какая жена? Чья? Этого идиота? Не шути так.

Мне расхотелось есть, и остатки мягкой булки раскрошила воробьям да галкам. Марта прямо озадачила меня. Я сказала, что нам нужно идти, и мы рванули с насиженного места.

Солнце склонилось к желто-розовому закату расплываясь на небосклоне ближе к линии горизонта. Мы пересекли широкую улицу и медленно двигались в направление дворца. Главные ворота охраняли четыре стража. Мы обогнули правый угол высокого железного забора, на концах которого сидели острые пики. Мы вели непринужденную беседу, я резко вскрикнула, когда меня за рукав потащили в ближайшие кусты, говоря при этом пьяным басом:

– Курочка …моя прелесть, составь нам компанию… пойдем, развлечемся.

Я двинула коленом пьяному бугаю между ног. Он скрутился пополам, и из ниоткуда вывалились еще двое пьянчуг, хватая меня за руки. Я громко кричала о помощи. Возня продолжалась несколько минут. Марта не могла помочь мне, ее саму, пытались утащить в темные кусты. Через какое-то время, налетела королевская стража, и знакомый голос Гая, быстро сказал нам: