Седина на висках,
Дух отчаяния.
Если б мог я забыть
Ветра свежего свист,
Если б мог потерять
Груз страдания.
Но не в силах река,
Позабыв берега,
Устремиться туда,
Где печаль её.
Только маленький дождь,
В каплях вечность храня,
Тихо шепчет реке
Заклинания.
Тема вечная
Пылкая, бесконечная,
Да к тому ж примитивно-беспечная,
Столь любимая тема вечная:
Болтовня о себе – боль сердечная.
Всё укрывшая, поглотившая,
Обо всём, обо всех позабывшая,
То молчащая, то кричащая,
Болтовня о себе – сердце спящее!
Субъект
Пришёл к врачу один субъект…
Нет, стратегический объект:
Два крепких рядом молодца
Таращили на всё глаза.
– Чем удостоил Вашу честь?
(Ему б суметь намёк прочесть),
Но мутный глаз и толстый нос
Серьёзно приняли вопрос.
И отвечает свысока:
– Болит за всё моя душа:
Вот покупаю джип восьмой,
Болит душа, что цвет не мой.
Взял пятый загородный дом,
Болит душа – пожить бы в нём! —
Сказал с измученным лицом
Костюм, усевшись за столом.
На столь развёрнутый ответ
Взял врач невиданный предмет,
На глаз направил тонкий луч
И стал искать заветный ключ.
Смотрел, во всех углах искал,
Но след души совсем пропал.
Ушла свободная душа,
Оставив жадности раба.
Робот-человек!
Не покладая головы,
Планеты лучшие умы
Корпят над этим целый век:
Нам нужен робот-человек!
На производстве и в саду,
В собаководстве и в быту
Везде полезен интеллект,
Чудесный робот-человек!
Судите сами – красота!
Из нефти сделана еда,
Театры, птицы не нужны
Из-за отсутствия души.
Ни тайна звёзд, любви полёт
Синтетика не всколыхнёт.
Не зарастёт дорога мхом:
Работа – дом, работа – дом.
Но, между нами говоря,
Есть подозренье у меня,
Что наступил счастливый век
И создан робот-человек.
«Не мог чудак и шаг ступить…»
Не мог чудак и шаг ступить,
Боясь ошибку совершить.
Так и усох, не смог понять:
Их просто надо признавать.
Настоящий
Откуда мы и кто такие?
И почему волнуют сны,
В которых мы совсем другие,
Намного настоящей мы.
В тех странных снах светлее небо,
Шаги, как облако, легки!
В тех снах чудесных пьём мы смело
Простую воду из реки.
И дарим мы в любви друг к другу
Не роз убитые тела,
А песен птичьих ожерелье
И шорох жёлтого песка.
И ничего роднее нету
До боли преданной Земли,
И никаких сомнений нету:
Кто мы, зачем, откуда мы…
Битва насмерть
Окоп глубоких эшелон,
С утра и до утра
Идёт кровопролитная
Священная война.
Горизонт теряется в дыму,
Здесь пленных не берут,
А благородство и любовь
От роду не живут.
Все силы брошены в огонь,
Приказ один – стоять!
Любым путём, любой ценой
Плацдарм тот отстоять.
А в этой страшной кутерьме
Всего один солдат,
И охраняет он не штаб,
Не город Сталинград.
Стратегий тонких сложный план,
Заточенный кинжал –
Оберегает эгоизм,
Наш внутренний вандал!
Мыльный пузырь
Живая радуга цветов
Нежнее мотылька,
То плавно вниз, то смело вверх –
Дорога пузыря.
И завораживает вальс —
Цветных лучей игра,
Причудливо рисует мир
Поверхность пузыря.
И восхищённый сам собой,
Устроив пышный пир,
Шар горделиво возвестил,
Что он и есть весь мир!
Ему бы жить свой краткий миг,
Не тратить время зря,
Но занят тем чудной пузырь,
Что смотрит на себя.
Смысл извечных путей
Да, я буду живым!
Я уверен, что должен проснуться,
Сбросив с плеч седину
И змеиную шкуру манер.
Наплевав на закон,
Что веками вбивали мне в душу,
Я увижу рассвет
И услышу знакомую трель.
И тогда я пойму,
Где уродство, а где совершенство,
Не обманут глаза,
Пробуждённые волей моей.
Даже шёпот листвы-
Потаённое, тихое чувство-
Станет ярче звезды,
Путеводной звезды горячей.
Пусть твердят знатоки –
Хомячковые робкие души:
– Ты не в силах взлететь,
Слишком плоть человека слаба!
Лучше сядь у печи
И немного мозгами подумай,
Как бы денег скопить,
Чтоб спокойно дожить до конца…
Но не могут понять