В Определении от 13 января 2000 года № 6-О Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что часть 3 статьи 46 Конституции Российской Федерации признает наличие судебных инстанций, решения которых в правовой системе Российской Федерации не подлежат обжалованию, что не противоречит конституционной обязанности государства обеспечивать каждому доступ к правосудию. Содержащееся в части первой статьи 79 положение об окончательном характере и невозможности обжалования решений Конституционного Суда Российской Федерации вытекает непосредственно из закрепленного в Конституции Российской Федерации статуса этого органа и означает, таким образом, лишь признание того факта, что в судебной системе Российской Федерации нет иного органа конституционного судопроизводства, управомоченного проверять соответствие нормативных правовых актов Конституции Российской Федерации и в случае их неконституционности лишать их юридической силы (статья 125, часть 6 Конституции Российской Федерации).

Конституционный Суд Российской Федерации как орган конституционного правосудия осуществляет проверку нормативных правовых актов с точки зрения их соответствия Конституции Российской Федерации, при этом он не устанавливает фактические обстоятельства, исследование которых отнесено к компетенции других правоприменительных органов и лежит в основе их решений по конкретным делам. При рассмотрении дел в любой из установленных ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» процедур ему принадлежит исключительное право официального, а потому обязательного для всех правоприменителей толкования конституционных норм. Следовательно, статус Конституционного Суда Российской Федерации не предполагает обжалование принимаемых им решений. Иное не соответствовало бы его природе как органа конституционного контроля.

Как ранее указывал Конституционный Суд Российской Федерации, юридическим последствием решения Конституционного Суда Российской Федерации о признании неконституционными акта или его отдельных положений либо акта или его отдельных положений с учетом смысла, который им придан сложившейся правоприменительной практикой, является утрата ими силы на будущее время. Это означает, что с момента вступления в силу решения Конституционного Суда Российской Федерации такие акты не могут применяться и реализовываться каким-либо иным способом. Таким образом, общим порядком, вытекающим из частей первой и третьей статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», является утрата силы акта или его отдельных положений, признанных неконституционными, с момента провозглашения постановления Конституционного Суда Российской Федерации (Определение от 5 февраля 2004 года № 78-О).

В связи с этим, полагаем, что положения оспариваемой нормы, с учетом названных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, не содержат неопределенности в указанном заявителям аспекте и не могут рассматриваться как нарушающие его конституционные права.

Доводы, приведенные заявителем в обоснование своей позиции, свидетельствуют о том, что нарушение своих конституционных прав он связывает не с содержанием самого положения части первой статьи 79 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», а с принятыми по его делу постановлением Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и решениями нижестоящих арбитражных судов, несогласие с которыми он выражает. Между тем, Конституционный Суд Российской Федерации не вправе проверять законность и обоснованность судебных постановлений, давать оценку изложенных заявителем обстоятельств рассмотрения конкретного дела Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, поскольку разрешение таких вопросов не входит в его полномочия, как они определены в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» (Определение Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2007 № 205-О-О).