– Да, памятник мальчику. Жителю этого города… Кстати, место до сих пор так и называется – мыс Город. Только об этом не все знают… Ты ведь не знал, верно? – Вопрос прозвучал странно, с вкрадчивой интонацией.

– Я не знал, – насупился мальчик. – Я первый раз тут плыву. В Лисьи Норы я на поезде ехал… И вообще мы в этих краях недавно, а раньше в Тюмени жили…

– Про город на мысу и местные-то жители почти не помнят.

– Значит, он древний?

– Отнюдь…

– Тогда почему не помнят?

– Слишком заняты собственными делами.

– А этот памятник… то есть мальчик, он кто? Герой?

– Герой? Возможно… в какие-то моменты, чтобы судить об этом, надо знать его историю.

– А вы знаете?

– Мне ли не знать, – сухо отозвался Пассажир.

И наступило молчание. У Пассажира – непонятное, у мальчика – слегка обиженное. Мальчику казалось, что он имеет право услышать подробности. Но расспрашивать он не стал. Пассажир наконец сказал:

– У ревизоров «Плодоовощторга» тоже бывают странности… Я долго собирал в этих местах разные истории. И подлинные случаи, и легенды… И одна из них как раз об этом городе.

– Легенда?

– История, голубчик… Подлинная, хотя и малоизвестная… Я по канцелярской привычке все, что узнавал, записывал в тетрадки. Написал и про этот город… Упаси господи, я никогда не метил в литераторы, писал для себя, просто чтобы не забыть… Но… – В голосе Пассажира скользнула неожиданная, самоуверенно-ребячливая нотка. – На сей раз получилось, по-моему, что-то вроде повести. Возможно, не хуже других…

– А он что, погиб? Тот, кто на памятнике…

– Н-нет… Почему ты решил?

Мальчик вздохнул:

– Я не решил. Просто я не люблю историй с плохим концом.

Пассажир, кажется, улыбнулся в сумраке:

– А ты думаешь, я собрался тебе рассказывать?

Тогда улыбнулся и мальчик:

– Мне так показалось.

– Видишь ли… Я твой должник. Ты меня от хвори спас. А теперь вот сидишь и, кажется, скучаешь. И я подумал, что если смогу развлечь тебя… Если, конечно, тебе любопытно…

– Ага, – сказал мальчик.

– Только пойдем в каюту, дружок. Зябко здесь все-таки, а история не короткая…

В каюте над столом была укреплена лампочка под желтым шелковым колпаком. Она уютно засветилась. Пассажир достал из чемодана клеенчатую тетрадь с разлохмаченными уголками. Надел круглые очки в тонкой серебристой оправе. Сел в кресло.

– А ты забирайся на свой насест…

– Я лучше так. – Мальчик опять сел верхом на стул. Это была привычка, от которой не отучила его даже Анна Яковлевна.

Пассажир полистал тетрадь, посмотрел на мальчика из-за очков. Покашлял. При желтом свете морщины его казались резкими, как шрамы. Водянисто-серые глаза стали очень темными. Тень от носа легла на рот и подбородок – будто прижатый к губам толстый палец.

Мальчик с вежливым нетерпением поворочался на стуле. Пассажир отложил тетрадь.

– Наверно, лучше так… Вначале у меня написано длинное вступление: история города с давних времен, быт, нравы и прочая, прочая… Боюсь, что это скучно. Лучше я начну без записок, полаконичнее… На диалекте коренных жителей город назывался тогда Реттерхальм – Рыцарский шлем…

Он и правда был построен во времена рыцарей. Место подходящее… С той поры в городе осталось много всякой старины: красивые здания, церкви, два замка. Арки каменных мостов над расселинами и оврагами, которые рассекают склоны холма…

На обрыве, где сейчас памятник, стоял артиллерийский форт. Впрочем, о нем позднее… Улицы поднимались от подножия холма к вершине. Порой это были даже не улицы, а широкие и узкие лестницы с площадками, тропинки среди садовых решеток и гранитных стен с колоннами и нишами. В нишах стояли чугунные фигуры древних святых и воинов, закованных в доспехи.