– Поехали домой. Я сегодня устала и ничего больше не хочу.

– Лисёнок… – Игорь резко крутнул руль и ударил по тормозам, вбивая машину в остановку в неположенном месте, и обернулся к спутнице. Он вдруг совершенно чётко понял, что её теряет. Ещё и не найдя толком, он уже её теряет. Вот прямо сейчас, тихо и незаметно, сидя рядом с ним в машине, его любимая уходит от него. Без злобы и ненависти, без каких-либо упрёков и обвинений.

– Лисёнок… – Игорь взял её за руку, совершенно не слыша сигналов возмущённых его резким манёвром водителей. – Таня, ну не слушай ты этого дурака Мишу. Плюнь ты на всех. Вот есть я и ты. И ещё твои пацаны. И ещё самые близкие тебе люди. Вот это и есть твой мир. А весь остальной мир пусть будет где-то там, за забором или на другой планете. Понимаешь?

– Понимаю. – Таня посмотрела Игорю в глаза. – Но поделать с собой ничего не могу. Поехали?

– Поехали, конечно. Не оставлю же я тебя здесь, верну откуда взял.

Путь назад был молчалив и тягостен. На «старом» месте, Игорь остановился и попытался обнять Таню, ещё раз поцеловать её и, чем чёрт не шутит, переубедить. Так смертельно раненный, с вырванным животом солдат, понимая, что уже не жилец, всё равно закрывает рану, прилаживая куски тела. Но Таня отстранилась:

– Не надо. Пожалуйста, не надо. Ну, поехали.

Уже у ворот, прощаясь и отчаянно не желая расставаться, оставить хоть какую-то ниточку и дать надежде пожить ещё, он предложил:

– Давай на Первое мая мальчишек на шашлыки вывезем?

– Посмотрим. – Таня зябко запахнула полы куртки и сделала шаг к калитке. – Пока.

– Пока…

30 апреля – 1 мая

– Привет! – Звонок и её голос в трубке, такой родной и любимый, прозвучал и долгожданно, и приятно неожиданно. – Скажите, Игорь Владимирович, ваше предложение ещё в силе?

– Это ты о пикнике и шашлыках? Конечно, в силе, Татьяна Владимировна. – Игорь радостно улыбнулся. – Я думал о тебе.

– Я тоже думала о тебе.

– Так я полетел за мясом? Сколько человек будет? – Игорь озабоченно нахмурил брови, жизнь в глубинке тяжела ещё и тем, что базары здесь имеют черты характера жаворонков – птичек, как известно, ранних. А потому купить мясо на шашлык накануне всесоюзных первомайских пикников, да ещё в середине дня – задача не для слабаков.

– Буду я с мамой, мальчишки и кум с женой. – Танин голос был сейчас для Игоря самой лучшей, самой красивой вибрацией во всей Вселенной. В нашей галактике так уж наверняка. – Только мясо кум уже купил. Приезжай завтра часам к девяти. Хорошо?

– Хорошо, буду. – Он сказал это спокойным голосом, а изнутри рвался радостный ор на весь Млечный Путь: «Да! Да! Да-а-а!»

Тоску и грусть сдуло, как выдох жаждущего сдувает пену с пива. Как-будто и не было этих четырёх дней, с постоянными мыслями о ней. Когда приходилось улыбаться и спокойно разговаривать на работе, глядя, как она пробегает мимо, неся в ведре образцы вина. Сдерживая себя, запихивая внутрь и прибивая там, чтобы не выскочили, свои чувства, так конвоиры трамбуют заключённых в автозаке. Когда каждый вечер чуть ли не привязывал себя, чтобы не прыгнуть в машину и не ехать к ней. Всё это забылось и улетело в неизвестном направлении.

Грузились долго, с приятной суматохой. Одеялами и покрывалами так умостили заднее сиденье, что взрослые на нём сидели, согнув шеи и затылками вминая обивку потолка. Многочисленными пакетами с тарелочками, коробочками, упаковками с закусками плотно забили багажник. Тазики с салатом и маринованным мясом едва впихнули между ними. Пластиковые бутылки с вином, минералкой и «Тархуном» катались на полу под сиденьями. Таня села за руль, Игорь с Лёшкой на руках – спереди, все остальные охали и весело матюгались сзади. Даже Сашка там, то весело что-то щебетал, то возмущённо верещал, требуя для себя жизненного пространства. Машина, тяжело переваливаясь и чиркая задним бампером на особенно глубоких колдобинах, поехала за село, к ставку. Украинская народная забава – обжорство – двинулась на природу.