Спустя целых 39 дней после битвы Агата в его комнату не вошла, как обычно, а скорее ворвалась.

– Представляешь? Фортис ушёл! Никому ничего не сказал, просто дошёл до площадки и улетел!

– А есть мысли, куда он пошёл?

– Скорей всего, к Юзефе. Вероятно, хочет связаться с джиннами. Они, по слухам, не отвечают.

– И не удивительно, – Саймон вновь осмотрел мокрое окно. – Что теперь, по-твоему, будет? Война?

– Скорей всего, – девушка поставила поднос с едой на столик и уселась в кресло перед камином. – Но это только в том случае, если она выживет.

– Аги? – он подошёл и тоже сел рядом. – Может, расскажешь, почему он так поступил с ней?

– Я, правда, не знаю, – она растерянно покачала головой. – Вообще-то, он всегда был безумно влюблён в неё, но ей никогда не был нужен. Может, это месть?

– Невозможно любить и желать смерти одновременно.

– Я тоже не понимаю, как такое можно совмещать.

– Это и не совмещается, – мрачно констатировал Саймон. – А что там с этим существом, что поймали? Расскажи хоть раз?

– Это не существо, а человеческое воплощение Мирум – Эми. Сейчас её держат в подземельях, причём очень глубоко, чтобы ты её не увидел. Мельсида боится, что с тобой произойдёт то же самое.

– Со мной? – он усмехнулся. – Она и на человека-то не похожа, если Мирум выглядит так же, то мне жаль Фортиса.

– Прекрати. Они обе действительно очень красивые, просто во время битвы выглядят несколько иначе. Эми, кстати, сейчас у немилимов, я сегодня приносила ей еду. На ней живого места нет, зрелище не из приятных.

– А они что, её пытают?

– Да, Мельсида приказала вытащить из неё всю информацию о человеческом, даже если её придется убить. И, судя по тому, что я видела, осталось недолго.

Саймон на минуту затих. Вся эта ситуация ему почему-то совсем не нравилась, и вовсе не потому, что он жалел эту полукошку, просто происходящее казалось опасным.

– Но она же, получается, воплощение Мирум? С ней, наверное, нельзя так же, как с остальными?

– Других способов высшие не знают, да и время работает против нас. Здесь выбор простой: или погибнут все люди и мы станем самым слабым кланом в изгнании, либо она расскажет все как есть. В этом случае её не убьют, хотя, конечно, и в Корнивора обратно её тоже не примут. Людей они не любят, даже своих, а уж для предателя обратной дороги точно не будет. Она, видимо, понимает это, потому и упирается.

– Но ведь она может остаться среди магов?

– Нет, не может. Их человеческие воплощения настолько зависимы, что не способны жить без своих создателей.

– А у нас по-другому?

– Мы, конечно, скучаем по своим высшим, грустим, но не умираем от их отсутствия.

– Получается, у неё нет выхода? Она умрёт в любом случае?

– Да, только нежелание говорить немного ускорит конец.

– Какой ужас. Я, безусловно, не испытываю к ней никаких эмоций, но и смерти не желаю.

– Иногда кому-то просто положено умереть. Давай лучше оставим всё это и поедим?

– Да, давай.

Уже после того как она ушла, Саймон сходил в ванную, привёл себя в порядок и лёг в кровать. Для сна ещё было слишком рано, но ему почему-то казалось, что так будет лучше. Проворочавшись почти час, он встал, достал один из графинов из запасов столика перед камином, сел с ногами в кресло и бездумно уставился на огонь.

Спустя какое-то время Агата вновь вошла в комнату.

– Хорошо, что ты не спишь.

– Что произошло?

– Эми больше нет.

На мгновение в воздухе повисла тяжёлая тишина.

– Мне, наверное, следовало бы увидеть её.

– Не думаю, – девушка прошла внутрь и села рядом. – Зрелище ужасное. Её ещё сейчас будут держать три дня, так что не до церемоний.

– Это чтобы не было возможности восстановить?