- В Архангельске? Вы начинали там? – порадовалась я общим воспоминаниям. И не отказалась – приняла из его рук стаканчик кофе и большую ромовую бабу. Рот наполнился слюной, я жадно откусила… действительно – сочно. И сладко до жути. Наверняка станет плохо с непривычки. И ладно! Саша улыбался.
- Я родом оттуда… недалеко. Пейте, я сейчас вернусь – свое там оставил… на прилавке.
Дальше мы вспоминали Архангельск. Приятные воспоминания, хороший город – в то, наше время бедновато выглядевший, и все еще с деревянными тротуарами кое-где… Но со своим настроением и особенностями. Мне он нравился. Наверное, нравился бы любым – это были наши первые годы с Усольцевым.
Когда объявили посадку, я уже чувствовала себя несколько вменяемой, можно сказать - почти что. Уходя, Саша помахал мне рукой. Это было… необычно. Немного по-детски, наверное, или слишком интимно для короткого знакомства. Но чужим человеком я его уже не чувствовала – мы оказались почти земляками.
Вспомнилось про этот «южный берег»… После окончания питерского подплава мы отправились получать распределение. Я с годовалыми мальчиками осталась в Мурманске, в гостиничном номере, а Усольцев поехал в Североморск, в штаб Северного флота за назначением. Вернувшись, смеялся – назначили на южный берег, нужно возвращаться. Дернулось что-то внутри, какая-то дурная надежда – может что-то напутали в приказе и - Черное море? Теплое, ласковое… неужели? Оказалось – южный берег Белого, дизельная подводная лодка в ремонте.
Нам тогда дали комнату в коммуналке, мест в общежитии подводников не оказалось – на заводе ремонтировалось сразу две лодки, прибывшие с Севера. Серьезный ремонт зачастую длился даже не месяцы, а годы, поэтому офицеры и мичмана вызывали к себе семьи. Им выделялось семейное общежитие. А мы несколько месяцев прожили в городской коммуналке.
Там категорически не любили часто меняющихся жильцов этой комнаты, и причину я бы назвала уважительной. А все потому, что она принадлежала МИСу и являлась чем-то вроде перевалочной базы. Месяц-два, от силы три, и ее жильцы получали квартиры в городе или общаге. На крайняк – снимали жилье, могли себе позволить. А все остальные наблюдали этот круговорот с прицелом на относительное благополучие, сами десятилетиями оставаясь в старых деревянных стенах с клопами. Да-да… там я увидела, что они действительно существуют в природе. А до этого воспринималось, как что-то из старинного фольклора – «мал клоп, да вонюч»… и тому подобное.
9. Глава 8
Как я и ожидала, от сладкого кофе и приторной выпечки затошнило еще на посадке. И появилось подозрение, что до штатных подручных средств добраться я не успею. Поэтому, стараясь не делать резких движений, я расстегнула наружный карман сумки и потянула оттуда пакет. И под ноги мне вывалилась маленькая вещичка, которой я раньше никогда не видела.
- Женщина, отойдите с прохода. Сейчас будем проходить на посадку, - донеслось из-за спины.
- Сейчас… я уронила… - бормотала я, приседая и поднимая бархатную ювелирную коробочку синего цвета. Отошла в сторону и стала там, рассеяно улыбаясь, хотя весело мне совсем не было. Если там кольцо, которое он приготовил для меня на всякий случай, то считай - мое мнение о его умственных способностях резко изменится. Потому что большей глупости я себе и представить не могла. Не хотелось бы…
В коробочке оказалась небольшая подвеска – золотой якорек и условно прибитое к нему золотым же гвоздиком платиновое, скорее всего, сердечко. Смысловое наполнение, которое хотели вложить в форму этого украшения? В голову приходило только одно – заякоренное сердце.