«Час-полтора… Приблизительно столько же осталось до границы с Египтом, то есть – Арменией. Спать сейчас он просто не имеет права!».

Юрий оценивающе скосился на правого опера:

«Высокий, крепкий».

Этот смуглый, остроносый парень тридцати лет был неопасен. Он спокойный и самоуверенный. А значит, возни с ним не будет. Пленник и предположить не мог, что его самого уже взвесили и измерили. Иначе, понял бы причину напускной беспечности. Но молодость не самокритична. И он продолжил тешиться «аналитикой». Брат говоруньи тоже не боец. Вардану на вид не больше двадцати двух. Это возраст рефлексов, а не мастерства. Паренек казался довольно наивным. Но выглядеть перед девушкой серьёзным мешала улыбка в тридцать два зуба. Сестра и брат были похожи, только волосы парня намного короче и «ёжиком». Невысокий, но широкоплечий. Костяшки пальцев сбиты до черноты. Юрий решил, что с этими операми справится без проблем. Но вот как быть с третьим? Здесь «Шерлок Холмс» пасовал. Его опыта явно не хватало. Старший группы принадлежал к типу людей под грифом «Секретно!». Внешность ничего не говорила. Голос, жесты, – тоже. А отсутствие представления о противнике не способствует победе. Но риск считался благородным делом и героя это заводило. Длинные каштановые локоны перелетали с одного гнездышка на другое. С домашних тем она перешла на студенческие. Юрий прислушался. Неужели эти эмоции смогут когда-либо расследовать, обвинять, судить? Воображение отказывалось видеть в девушке будущую суровую беспристрастность. Размышления воображалы бесцеремонно прервали. «Секретный» Вова и «капитан Авакян» проинструктировали арестованного:

– Значит так! Пока обойдешься без наручников. Если не возражаешь, конечно! Четыре – пять часов дороги. Мы тебе не враги. Поэтому, давай жить дружно! С твоим отцом обо всём договорились. Он классный мужик и чача у него тоже отличная. Целый день провели у вас. Семья твоя просила, чтобы ты не делал поспешных выводов. И они правы. Нерешаемых проблем не бывает. В багажнике сумка с твоими вещами, – жена передала. Мы поняли друг друга?

Вова вопросительно смотрел на арестанта. Юрий согласно кивнул:

– Не тупой. А как всё сложится, – будет видно.

Мозг лихорадочно искал лазейку. Эту трассу он знал, как свои пять пальцев:

«Если без задержек, то скоро граница. За ней будет труднее. Как там сказал Юлий Цезарь, – «Сейчас или никогда!».

Неудачное сравнение заставило поморщиться:

«И почему люди возвеличивают тех, кого предают друзья? Поступок Брута, Сальери, Иуды и других братьев Иосифа должен иметь иное объяснение. Возможно, это – кара. Как и в моём случае. Не соседи же нарушили обязательства. Это я вынудил их разорвать договор…»

«Беспечные» ребята моментально догадались о сомнениях, терзающих подопечного. «Капитан Авакян» заинтересовано повернулся к пленнику. Вова тоже напомнил о себе. Он положил руку на плечо арестованного и участливо спросил:

– Ты чем-то встревожен? Или беспокоиться нужно нам? Послушай, парень! Отец тебя в беде не оставит. Так что, подумай, – как бы ни накликать новую! Проблем у тебя и так хватает. Но все решаемы. До определенного момента.

Он убрал свою руку и отвернулся. «Капитан» снова увлёкся грузинским пейзажем. Эти двое были профессионалами и умели убеждать. Арестант задумался. Он, конечно, понимал причину такого снисхождения. Наверняка получили аванс от отца. В родительских способностях сын не сомневался. Однако детский опыт советовал не верить. Хотелось развязать «Гордиев узел» одним ударом. И всё же парень размышляет, колеблется…

Вскоре черта города осталась позади. Юрий так и не оглянулся. Тбилиси навсегда останется в его памяти багряно-золотистым облаком с гортанным говором своих обитателей и гостеприимной преданностью друзей. Это было незабываемое мгновение юности, гордости и вина. Одно из многих незабываемых… Впереди ждал перевал.