– Обхохочешься.

– Ты там осторожнее, дорогая. Хоть ты и змея, каких мало, но я к тебе привык.

Читар был старым другом Кали и мог себе позволить и подобный тон, и подобные слова.

– Я постараюсь, дорогой, – пообещала шаса. – Я постараюсь.

Отложив телефон, Мама Кали поднялась с мягкого кресла для посетителей, в котором сидела во время разговора, сделала шаг к дверям, намереваясь сменить табличку «Закрыто» на более приветливую, но остановилась, в очередной раз не сумев пройти мимо зеркала. Ей нравилось то, что она в нём видела: женственную красавицу лет тридцати пяти, не более, обладательницу больших чёрных глаз и безупречного вкуса в одежде. Улыбнулась себе, ногтем поправила помаду, вновь улыбнулась и только собралась продолжить путь к дверям, как подал голос оставленный на столике телефон. Мама Кали вздохнула, дождалась следующего сигнала, вернулась к столику и поднесла телефон к уху.

– Ты уже слышала? – отрывисто спросил барон Луминар.

– Все уже слышали, Марк, – спокойно ответила шаса. – В современном мире невозможно ничего утаить.

– Разумеется. – Вампир коротко выругался. – Бессмертный с тобой разговаривал? Расспрашивал о том случае?

Вопрос не имел смысла, поскольку ответ был очевиден, но Мама Кали поняла, что Марк с трудом входит в разговор, и обошлась без ненужных комментариев.

– Да, мы обсудили произошедшее.

– Что ты ему рассказала?

– Рассказала так, как было.

– Ты не забыла упомянуть, что Энцо не проявил ко мне уважения?

– Марк, я рассказала Бессмертному так, как всё было. У меня ровные отношения с вами обоими и я не хочу их портить. – Мама Кали постаралась, чтобы её голос прозвучал максимально мягко. – Выводы Бессмертный сделал сам. И он, конечно же, не советовался со мной, что делать дальше.

– В этом я не сомневаюсь.

– Я на всякий случай.

– Да… – Судя по тону, барон Луминар слегка успокоился. Ну, насколько это было возможно в данных обстоятельствах. – Ты понимаешь, что мне придётся начать войну?

Мама Кали понимала. Как понимала и то, что взаимоотношения Высшей Касты и клана Луминар её не касаются. Но шаса видела, что вампир взвинчен и нуждается в совете, поэтому не стала напоминать кровососу, что это не её дело, а проникновенно произнесла:

– Марк, в первую очередь я понимаю, что тебе нужно поломать голову над выходом из положения, а будет ли это война или что-то другое – решать только тебе.

– Бессмертный перешёл черту.

– Ему тоже пришлось выбирать.

– Ты его поддерживаешь? – насторожился вампир.

– Я изо всех сил стараюсь дать тебе понять, что дико недовольна тем, что всё это произошло в моём магазине. И сделаю всё, чтобы остаться в стороне.

– Не хочешь, чтобы тебя это коснулось?

– Не хочу.

– А ведь коснётся.

– Ты мне угрожаешь?

Шаса даже голос не повысила, однако выбранный ею тон не оставлял сомнений в том, что контрабандистка начинает закипать.

– Нет, Мама Кали, не угрожаю, – опомнился Марк. – Я просто напоминаю, что ты – такой же нелюдь, как и я, только кровь пьёшь другим способом. И если Бессмертный возьмёт власть, нас с тобой заставят убраться в Тайный Город и не высовывать нос за его пределы.

– Хочешь сказать, что ты борешься за всех нас?

– Я не напрашиваюсь на похвалу и не призываю тебя под свои знамёна. Я рассказываю, что произойдёт в случае победы Высшей Касты, и ты знаешь, что я прав. А как тебе себя вести в нынешних обстоятельствах, решай сама.

Мама Кали долго молчала, а затем неожиданно произнесла:

– Я знаю, что ты прав, Марк. Но если тебе нужны союзники, отвыкай считать кандидатов пищей.

– Резонно. – Вампир помолчал, после чего понял, что услышал ответ, и усмехнулся: – Значит, буду справляться сам.