Немного подумав, Захорский решил обратиться к их старейшине – самой старой из живущих ныне оборотней. Баба Марфа когда-то была парой альфы их клана, умершего примерно лет двести назад. Сколько ей на самом деле лет толком не знал никто, скорей всего даже она сама. Баба Марфа пережила смену трех альф, на подходе была четвертая.

Она была похоже на обычную деревенскую бабулю: сухонькая, слегка сгорбившаяся, морщинистая, как запеченное яблоко, с тусклыми серыми глазами, крючковатым носом. Баба Марфа в любое время года носила на голове платок, цвет которого зависел от времени года: зимой и осенью это был темно-серый теплый платок, зимой выходя на улицу, покрывала сверху еще и пуховый, весной и летом – цвета топленого молока. Она всегда ходила с легкой полуулыбкой на лице, никогда ни к кому не лезла с советами, не участвовала в каких-либо склоках. Была тихой и милой бабулей, постоянно пахнущей ванилью, хотя стряпать не умела, да и не любила.

Но с высоты своих прожитых лет баба Марфа могла дать совет, действующий на все сто процентов, если ему действовать безоговорочно.

Денис утвердился в своем решении прийти именно к Марфе со своей печалью, но его ждало разочарование – позвонив Марфиной родственнице, приглядывающей за ней, выяснил, что бабушка сейчас находится на лечении в санатории и будет в стае не ранее, чем через месяц.

Досадно чертыхнувшись, Захорский решил не ждать месяц, а использовать другого старца, правда живущего в Карелии отшельником. Дед Прохор, уступал Марфе в возрасте и мудрости, ему всего-то было чуть более двухсот лет, но советы он давал также дельные и действующие.

Порывшись в телефоне, нашел контакт Николая, то ли внука, то ли правнука Прохора, позвонил и договорился об аудиенции у старца. Молодой человек обещал поговорить с дедом и перезвонить чуть позже.

И вот сейчас он бездумно пялился в монитор в ожидании звонка Николая, мысленно возвращаясь к ведьмочке. Иногда казалось, что он слышит, как она думает о нем, чувствует ее запах, иногда почему-то перемешивающийся с запахом пионов. Так чувствуют уже отмеченных истинных, а метки он не ставил.

Долгожданный звонок от Николая поступил почти спустя два часа.

– Значит, слушай, – вздохнув сказал звонивший, – Прохор сказал, что примет вас обоих. Тебе одному бессмысленно. Дед сказал, ты знаешь кого надо с собой прихватить, можно даже с питомцем.

– Ого, – протянул Денис, – даже так. Дед знает с какой проблемой к нему иду?

– А ты сомневался? – хмыкнул парень. – Он же видит будущее. – И вздохнув, серьезно добавил. – Прохор просил передать, чтобы ты не тянул с визитом, если надо бери в охапку, пихай в багажник и вези.

– Хорошо, – рассмеялся Денис, явственно представляя, как он скручивает взбалмошную ведьмочку и засовывает в багажник своей легковушки, а также практически физически почувствовал, что с ним потом будет, когда она выберется из плена. – Спасибо, с меня причитается.

– А то, – хохотнул собеседник и распрощался с Захорским.

После разговора Денису даже дышать легче стало, осталось только уломать ведьму поехать с ним. И похоже провидение было на его стороне, так как буквально через час после телефонного разговора ему очень понадобилась ее помощь.

Денис вызвал своего зама Истомина Сергея Ивановича, на котором в данным момент лежала вся ответственность за так и не запущенную рекламную компанию. Вид зама озадачил молодого человека. Сергей, обычно собранный и подтянутый, сегодня выглядел из ряда вон плохо: осунулся, синяки под глазами, мятая рубашка, всклокоченные рыжие волосы, да у этого молодого мужчины тридцати трех лет даже глубокие морщины появились, чего буквально неделю назад не было.