– Я поняла, спасибо, – перебила Вероника. – Куда мы едем, Аркадий Валентинович?

– Ах да. Я взял на себя смелость заказать столик в одном очаровательном местечке неподалеку. Потом я отвезу вас, Вероника, в любой магазин, могу даже посоветовать в какой и…

– Спасибо, – опять оборвала словоохотливого собеседника кондитер. – Я не люблю бродить по незнакомым магазинам. Просто верните меня на место, ладно?

– Любой каприз, уважаемая Вероника, любой каприз, – пробормотал галантный антиквар-наводчик и зарулил на парковку перед милым крылечком неизвестного Веронике ресторана. Хоть тот и находился в ее районе, но раньше девушка о нем не слышала.

…Уголок, в котором стоял зарезервированный столик, выглядел уютным и даже интимным, если добавить в описание смелости. Непосредственно в углу стояла кадка с южным перистым растением. Вероника пригляделась к колким листьям пальмы, прикинула, насколько те способны дотянуться до ее спины… Но храбро села в угол, предпочтя обзор помещения теоретической опасности быть пощекотанной или уколотой.

Аркадий Валентинович галантерейно помог гостье усесться, и храбрость себя тут же оправдала – пальма не дотягивалась, не кололась. В ресторанчик заходила показавшаяся смутно знакомой пара – парень в ушанке из меха Чебурашки и девушка в аляске с опушкой из лисы на капюшоне. Наивно полагать, будто за эти месяцы Вероника изучила в лицо всю столичную наружку, но быстрое появление в ресторане этой пары добавило ей оптимизма. Красильников с Окуневым обещали, что будут за ней приглядывать, в обиду не дадут.

Официант доставил к угловому столику меню, но Ника отказалась с ним знакомиться:

– Спасибо. Только кофе, пожалуйста. Черный, с корицей.

– Ника, – обиженно протянул Поплавский. – Я так надеялся вас удивить ассортиментом…

– Только кофе, – подтвердила пожелание девушка и, когда официант, приняв заказ Поплавского на латте, пирожные и мороженое, удалился, произнесла: – Я слушаю вас, Аркадий Валентинович.

Поплавский привычным движением вскинул руки, немного выдвинул из-под рукавов зеленого пиджака манжеты лиловой рубашки. Взбил попышнее неоновый шейный платочек и, видимо, признав себя достаточно нарядным и готовым к разговору, произнес:

– Итак.

После чего опять замялся, пригладил кудрявый венчик пепельных волос, окружающих скромную загорелую лысину…

– Не тяните кота за подробности, пожалуйста, – неласково проговорила Вероника. – Мне еще десерт с чили сочинять.

На кота с подробностями Аркадий Валентинович отреагировал великосветским «фи», но перешел-таки к существу вопроса:

– Вероника, вы должны помнить, как мы встретились впервые. Не познакомились, а именно встретились. Вы пришли в мой салон, интересовались ценами на розовые камни. Тогда еще вы меня очень удивили, приняв александрит за розовый бриллиант…

– Я помню.

– Замечательно. А я хорошо помню, что как раз в то время вся ювелирная Москва обсуждала фантастически удачное похищение «Поцелуя сильфиды», розового бриллианта Сальниковых. Я потому и обратил на вас внимание: скромно одетая девушка интересуется ценами на конкретно розовые бриллианты… – Антиквар сделал красноречивую паузу и не менее красноречиво поиграл белесыми бровями. – Потом мы встретились у Кощина^>2. А прошу заметить, что нашу Битву собирались проводить не в загородном имении Эдуарда Кузьмича, а в его городской квартире… заполненной антиквариатом не хуже моего салона. Так? – Вероника продолжала молча слушать увлекательный рассказ. – Уже вернувшись в Москву, – не дождавшись реакции от собеседницы, продолжил искусствовед, – я поинтересовался, имеется ли хоть какая-то связь между вами и упомянутыми Сальниковыми. И представьте мое удивление, когда я убедился, что эта связь имеется! В день похищения «сильфиды» вы были на празднике в доме Сальниковых, готовили десерты для детишек! – Аркадий Валентинович, как бы подводя итог вступлению, самодовольно поглядел на визави и, откинувшись на спинку стула, побарабанил наманикюренными пальчиками по столу.