Кстати. Только тётя Вася КГБ верит мне, что иногда из нашей высотки можно услышать, как в Тихом океане кричат киты. Она и «Воструху» для этого купила.

– Ты чего такая грустная? – спросила мама вечером.

– Да вот, – я ей показала. – Любимый свитер порвала.

Он у меня и правда любимый: с надписью «Слизерин», потому что в книгах про Гарри Поттера мне больше всего Драко Малфой[5] нравится.

– Это потому, что ты лазила по тёмным лестницам. А ещё вымазалась сырыми яйцами и обвалялась в песке. Сандра, ну ты же девочка! Когда ты перестанешь бегать за этим Сашей и заведёшь себе нормальных подруг?

Как вы, наверное, уже поняли, Тройка – это кличка. Теперь ясно, почему я так не люблю своё имя? Сандра!!! Слышали?!

Мама вздохнула и открыла шкаф.

– Вот, – она протянула мне кофту с Минни-Маус на спине. – Не новая, конечно. Моя ещё. Но, кажется, тебе подойдёт. Берёшь?

– Беру! – согласилась я.

Когда мама ушла, я забралась под одеяло с головой, поджала колени и стала в них дышать. Моя кровать стоит у стены. А за стеной ничего нет, только летают птицы и тянутся провода. Далеко внизу торчат крыши обычных, низких домов, и деревья между ними стоят с листвой такой тёмной, что кажутся синими. Я лежала и ловила каждый звук: не ползёт ли кто там, цепляясь за выступы, – и, конечно, скоро заскрежетали по бетону когти и послышалось его, Неспуна, неровное дыхание.

Могучим посохом волшебника торчит наш дом над старинной Школьной улицей. Он не только многоэтажный, но ещё и образцово-показательный! К нему даже табличка привинчена: «Дом высокой культуры быта». Кто-то, правда, последнее слово зачеркнул и сверху «чуда» приписал. Но мне нравится!

«Дом высокой культуры чуда» даже круче звучит. Потому что у нас всё и на самом деле чудесно. Ну и, конечно, высоко и культурно.

Ошибаются те, кто говорит, что в Москве нет неба. Мол, вместо него круглый год головная боль и вата. Враки: небо на месте, и в нём живём мы.

Мы – это я, сестра номер один Лила, сестра номер два Аля, мама с папой, собака Сковородка и рыба Лещ[6].

У нашего папы очень сложная профессия. Возможно, самая сложная в мире. Он – испытатель. Риски, скрытые дефекты и побочные эффекты новоизобретённых предметов папуля берёт на себя. «Испытатель чего?» – спросите вы. А всего!

Выходит, например, новый телефон. Хорошо ли он работает? Быстро ли садится батарейка? Не взорвётся ли от случайного попадания в суп? Как узнать? Правильно – обратиться к моему папе. И придётся ему, бедному, два месяца ходить с моделью, на которую другие только копить начали. Или вот кеды. Чьи пятки они будут натирать первыми? В чьих руках порвутся их флуоресцентные шнурки?

Это раньше, в молодости, он разные профессии пробовал: был специалистом по обеспечению безопасности кокосовых пальм, автором посланий в печеньках счастья, как-то целое лето прослужил уборщиком айсбергов в Северном Ледовитом океане. Но теперь всё. Остепенился. У него есть, в конце концов, мы. Приходится папе тестировать премьеры спектаклей и новые рецепты тортов от гильдии московских кондитеров.

Уф. Теперь я должна вам секрет открыть. Меня называют Тройкой не только потому, что я последняя сестра.

У меня ещё и третий глаз есть.

Дело было так: однажды в садике началась эпидемия ветрянки. Зелёные точки скакали по детям. Когда они добежали до меня, то оказались такие чесучие, жуть! Мама говорила не чесать, но я чесала-чесала, чесала-чесала, особенно глаза. И вот как-то точки у меня прошли, и глаза вместе с ними. Не стало под бровями ни чёрточки, ни намёка, одна зелёнка по всему лицу. Ну и что было делать? Пришлось отрастить третий. Он у меня в ладони, прячется на линии судьбы. Я им редко пользуюсь, ведь стоило тогда отоспаться, и первые два глаза вернулись. Сразу же, как температура спала.