Я буркнул:

– Ну?

Он снова бросил украдкой взгляд в сторону небрежно отдыхающей королевы.

– Ваш дом тоже должен быть опрятен. В вашем поселке две тысячи участков, дома разной степени элитарности, но ваш не просто наихудший! Он уже неделю как за красной чертой, понимаете?

Я сказал с подозрением:

– Что-то ваша черта слишком быстро поднимается.

– Общество становится богаче, – напомнил он. – Как только робот занимает место человека, продукции выдается вдесятеро больше! Правительство не может столько средств направлять на освоение космоса и коллайдеры, а воевать уже не получается! Приходится повышать благосостояние граждан.

– Я протестую, – сказал я. – Не хочу быть буржуем. Нельзя стать буржуем и оставаться человеком Флинта!

Он хитро улыбнулся.

– Еще как можно!

– Можно, – согласился я, – это так брякнул, не подумав про наших олигархов. Однако я, как романтик и бунтарь…

Он вздохнул.

– Простите, что перебью. Наш разговор записывается, как вы понимаете. Суд увидит, что вы предупреждены. Потому если в течение трех дней не перестроите дом так, чтобы он соответствовал высоким стандартам вашего поселка и нашего гуманного общества, мы будем вынуждены его снести… и поставить уже по своему выбору.

Я стиснул челюсти, эта гребаная демократия не дает нам жизни, процедил с ненавистью:

– Давайте ваши проекты!

К счастью, бумаги он доставать не стал, развернул рулонный дисплей и начал примитивно прогонять по экрану пальцем фото различных домиков, как одноэтажных, так и трехэтажных.

Я ткнул пальцем.

– Вот этот… нет-нет, мотните взад на пару штук… Вот этот! Так и быть, это убожество стерплю.

Он мягко улыбнулся, прямо Манилов какой-то на две трети и на треть Чичиков.

– Все дома в поселке разные, но все-таки… все-таки должны быть в одном стиле. Понимаете?

– Нет, – ответил я.

– Никаких небоскребов, – пояснил он, – что испортят вид и внесут когнитивный диссонанс.

– Я выбрал небоскреб?

– Нет, – признал он, – но это из ряда вон. Вам обновят дом по социальному пособию, а это значит, никаких излишеств и наворотов. Простой двухэтажный дом где-то от двухсот восьмидесяти квадратных метров, это минимум, ниже опускаться нельзя, и не больше четырехсот двадцати. Выбор у вас может быть только в этих пределах.

Я поморщился, но спорить бесполезно, я не один такой умный, у них наготове отработанные санкции.

– Ладно… сколько это займет?

Он взглянул на старинные часы, расположенные на запястье.

– С учетом того, что своего принтера в вашем поселке нет, придется везти из Красных Орлов… это займет не меньше часа. Плюс двадцать минут на остывание и затвердение… Мебель можно заказать сразу. Подождут, даже если прибудут на пять минут раньше… Рекомендую взять свою красивую женщину в полуторачасовую поездку… нет, лучше в двухчасовую, вы же знаете, всегда не успевают уложиться как в смету, как и во временные рамки.

Я скривился, посмотрел на небо, ни одного облачка, но с королевой на море не съездишь, как и вообще к воде, ни за что не покажет ноги, будто у нее там и в самом деле копыта, как у царицы Савской.

– Вы уверены, – спросил я, – что уложатся в два часа?

Он поспешно кивнул.

– Абсолютно! Даже абсолютнейше!.. Но на всякий случай, в жизни бывает всякое, придумайте, чем себя занять в городе часа на три-четыре. Строители, как марсиане, у них никогда ничего не бывает вовремя.

Я махнул рукой.

– Ладно. Распоряжайтесь. Меня, считайте, уже нет.

Он тут же начал так азартно постукивать пальцами одной руки по планшету, что тот в испуге свернулся в тонкую трубочку, а я пошел к дому, где королева изволит величественно созерцать окрестности, словно там готовится великий праздник в ее честь.