– Что ты говоришь? – недоуменно уставилась на него Виктория. – Да они стукнули тебя! Ты потерял сознание от удара.

– Господин Тозини, вы подумайте хорошо, – постучал карандашом по столу следователь, – она может быть опасна. Вдруг она огреет плакатом потяжелее еще кого-нибудь?

– Вот пусть другой и решает ее судьбу, я заявлять не буду, – пожал Марко плечами.

– А я буду! – сказала Виктория. – Моей жизни была угроза? Была! Вот и примите от меня заявление. Кроме того, испорчен мой костюм за тысячу долларов и блузка за пятьсот евро. Я требую компенсацию!

Мила открыла рот – у нее отродясь не было таких денег.

– А вы, господин Тозини, будете подавать иск на возмещение ущерба в одежде? Костюмчик-то дорогой.

– Я в состоянии купить себе одежду, – улыбнулся Марко.

Мила невольно отметила, что его лицо при этом озарилось, словно лучами солнца.

– Ну хорошо… Если уголовного дела заводить не придется, а имущественный вред вы будете взыскивать с этих гражданок через гражданский иск, тогда я не смею вас больше задерживать… – растерялся следователь и приказал своему помощнику снять с задержанных наручники.

– Полный произвол! – прокомментировала Вика и села строчить заявление.

– Я вас вызову, а сейчас можете быть свободны, – сказал Григорий Степанович подругам, еще раз проверив, что у него есть все их данные и контактные телефоны.

Мила выскочила вслед за подругой, так и не найдя в себе сил напоследок посмотреть на Марка, понимая, что где-то в душе она этого очень хотела.

– Зачем ты брала на себя вину? – зашипела Надя. – Ведь это я огрела их плакатом.

– Зачем… Зачем… А ты тоже хороша! Действительно, гуси – гусями, а людей-то калечить не надо!

– Да фанера легкая, я думала, испугаю их, а тут этот тип сам нарвался со своей дурой, – пояснила Надя.

– Завязывай ты со своими «зелеными», добром это не кончится, – строго сказала ей Мила, поглаживая область желудка.

– Ты что? Перепила?

– Может быть…

Они отдали выписанные следователем пропуска и вышли на улицу.

– Вот она – свобода! – прокричала Надя. – А мужик-то этот молодец!

– Что?

– Ну, что-что. Не стал заяву катать, джентльмен, вернее, синьор. Слышь, Милка, видела, какой красавец? Не зря я тебя на итальянца агитировала, вот бы и тебе такого! Прямо судьба, сегодня решили выдать тебя замуж и сразу же пометили одного.

– Ага, и он, закиданный яйцами и огретый тобою фанерой по голове, сразу же влюбился в меня! – съязвила Камилла. – Я исподтишка наблюдала за ним и могу поклясться, что этот Марко еле сдерживался, чтобы не рассмеяться над нами. Две воительницы в мятой одежде с яйцами в карманах. Жуть! А эта Виктория, как она нас унижала? Не всем же дается такая внешность, как у нее… – задумчиво сказала Камилла.

– Ты это брось! Ты у нас не хуже! У тебя тоже фигура модели!

– Эх, Надя! Худая корова еще не горная лань.

– Извините, синьориты, могу я поговорить с вами, – раздался рядом голос с легким акцентом, – а то вы опять о каких-то животных…

Надя с Милой вздрогнули и обернулись. Перед ними стоял все тот же итальянец. Мила растерялась, а Надя быстро ретировалась со словами:

– Что, вышли перекурить, пока ваша дама заяву строчит? Пусть особо не старается, у нас таких денег нету, вернее, у нас вообще денег нет. Ладно, Милка, ты тут потолкуй с иностранным товарищем, расскажи ему, где у нас тут Красная площадь, гостиница «Космос» и Выставка достижений народного хозяйства, а я пойду машину поймаю, домой ехать. Долго, наверное, ловить буду, какой дурак повезет за сто рублей, оставшихся у меня в сумке? – посмотрела она на Марко и удалилась.

– Она всегда такая? – спросил он.