Откажись!
Не гордись этой церковкой строгою,
Не молись дорогим мертвецам,
Не клянись этой ночью сторогою,
Даже пулей, обещанной нам.
Откажись – это нам примерещилось —
Голос Божий и блеск эполет,
Новизна повсеместно овещилась,
Ничего уже, в сущности, нет.
Все забудь – не воротишь, не вынянчишь,
Не достанешь из жаркой сумы,
Из горящего стога – не вытянешь,
Не вернешь ни Кузьмы, ни Косьмы.
А в придачу – ни марта метельного,
Ни беленых древесных рубах,
Ни исподнего снега последнего,
Где земля проступает на швах.
Вон зима-то – роскошная, нарядная,
Да пристыла дворцовая жизнь,
А весна – молода, неприглядная,
А, пойди, от нее – откажись!
Карта родины
Ну и карта,
сколько опечаток —
Расползается —
поди-ка, тронь!
Родины шагреневый остаток
Накрывает детская ладонь.
Сколько нас? Куда нас бесы гонят?
Иль взаправду – Русский Бог устал?
Пусть теперь нас крепко заборонит
Всей хребтиной складчатой Урал,
Пусть Байкал пошлет – в летящем дыме
Пароходов дальние гудки,
И рванутся – сестрами родными —
Волга с Камой – наперегонки…
Пусть спешит шипящая пороша,
Защищая спешенную ширь,
Пусть в окошко, словно книгоноша,
Постучит трескучая Сибирь.
Будто нам теперь – и горя мало —
Было – сплыло, сгинуло, ушло,
Словно пленку, – вспять перемотало
И опять снимает набело…
…Затерялась в поле похоронка
На того, последнего, царя,
И мерцает заревая кромка —
Кабинет его из янтаря…
Рубцов
Где тот неузнанный край,
Верная мира основа,
Здесь ли бывал Николай,
Помнят ли люди Рубцова?
Та же ли в небе звезда
Молча, стоит над селеньем?
Так же ль полны поезда
Верой, судьбой и волненьем?
Так же ли моет река
Берег забытый и лодки?
Греет ли грусть светляка
Память веселой походки?
Дышит тобою народ,
Тот, что без правды – тоскует,
Каждая книга – поет
И, умирая, ликует.
Жду, народится опять,
С той же походкой и статью —
Светлой гармошкой встречать
Чью-то веселую свадьбу.
Чтобы звенел ледоход,
Двигая глыбами прозы,
И отплывал пароход,
Полный народа и – грезы.
Гроза в Москве
Трамвайный путь – перебегает дождь,
Как обронивший сотовый товарищ,
Сегодня здесь – ненастье переждешь,
А завтра – глядь! – и места не узнаешь!
На Кремль и Пресню – хлынул Новострой,
И от судьбы – осталась половина.
Задернута июльскою грозой —
Щеголеватая московская витрина!
А соловьи – вскипают там и тут,
Столичного не признавая чванства,
И как из грядки, – запросто растут,
В ушатах оцинкованных минут —
Пространство Времени
И Время – из Пространства!
«Какого народу не стало…»
Какого народу не стало,
Я просто не верю себе!
Нас много и все-таки – мало,
С какого такого вокзала —
Шагнули навстречу судьбе?
Какими такими словами
У ночи – назад отмолить?
За вами, за вами, за вами —
За Волгу, с ее берегами,
За волю – с ее островами,
За все, что нельзя не любить!
Спасаю бесценную воду —
Да что! – ни связать, ни унять!
Какого не стало народу,
Какую сгубили породу —
И – не было им переводу,
И – негде их заново взять!
Воспоминание в Царском Селе
«Что толку, если Пушкин станет жить
И новой высоты еще достигнет,
По водяному ведомству служить
И – самого Писачку – перепрыгнет?
Полсотни строк – во славу громких дат,
Гневливое внушение из Главка,
Неосторожных пара эпиграмм,
Друзья, семейство, милость и – отставка…
Хотя, конечно, бойкое перо —
Оно и в жизни может пригодиться, —
Приедет с библиотекой Дидро,
Так мы – его – дабы не осрамиться.
…Глядишь, и он бы свой оставил след,
Когда потом мы развернулись в Польше…
…Федюшкин – умер, то-то был поэт…
Подумаешь – таких-то бы – побольше…»
…А на проспекте – колотили лед,
И дворников – пугали снеговозы,
И вольный туристический народ
Спешил упиться – светом русской прозы…
Новостная программа
Исправьте что-нибудь в звучании,