Побережье очистили от немцев меньше чем за час, получив тем самым передышку. «Ожидали неразберихи, но ее почти не было, да и путаницы было совсем мало». Саперы, вместо того чтобы проделать в рядах заграждений пятидесятиметровые проходы, стали сразу же расчищать весь берег. Контраст с «Омахой» был разительным.

Единственное, что было общим в обоих секторах, – это полное господство в воздухе авиации союзников. Над головой почти все время висели «Лайтнинги», «Мустанги», «Спитфайры», что сильно поднимало боевой дух пехотинцев, а вот пилотам атаковать было некого. На протяжении всего дня «Д» к районам высадки пробились всего два немецких самолета: сработал заслон союзных истребителей, карауливших в воздухе далеко в глубине французской территории и не позволявших немцам даже взлететь со своих аэродромов. Пилоты эскадрилий американских «Тандерболтов» дальнего действия, совершавшие рейды в глубь территории, чтобы нанести удары по подкреплениям, особенно по танковым подразделениям противника, испытали разочарование: в западных секторах в тот день целей им почти не попадалось.

Это разочарование и естественное для такого великого дня волнение побудили их стрелять во что попало. Союзная авиация обстреливала французские грузовички, работавшие на древесном угле. В Ле-Молэ, довольно далеко от «Омахи», американские истребители обстреляли из пушек водонапорную башню, по-видимому приняв ее за наблюдательный пункт. Из башни хлынул настоящий ливень, разбрызгивавший воду во всех направлениях, пока не вылились все 400 000 литров. Наземные войска и моряки тоже не жалели патронов и снарядов. Немало самолетов союзников было сбито «своим» огнем, а на следующий день одного американского летчика, подбитого над «Ютой» и выпрыгнувшего с парашютом, в воздухе расстреляли из пулемета азартные саперы, на головы которых его несло.

Над морем, к западу от Котантена, патрулировали заслоны из «Спитфайров» на высоте 8000 метров и П-47 «Тандерболт» – на высоте 4000 метров. Они прикрывали от атак немецких истребителей (считалось, что те базируются близ Бреста) морские противолодочные патрули, которые перекрывали вход в Ла-Манш с юго-запада. Союзники еще не знали, что аэродромы под Брестом уничтожили сами немцы, опасаясь вторжения на этом участке. Как бы то ни было, и английские, и американские летчики были вне себя оттого, что им поручили такое ненужное дело, тогда как они жаждали сразиться с врагом над районами высадки десанта.

Другое не особо вдохновляющее задание получили экипажи средних бомбардировщиков: они разбрасывали листовки, в которых союзники советовали французам бежать из городов и искать укрытия в сельской местности. Эти предупреждения передавались и по «Би-би-си», однако у многих жителей немцы конфисковали радиоприемники, а в большинстве районов даже электричества не было.

Как только войска закрепились на берегу, два батальона из состава 4-й дивизии начали продвижение вглубь. «Шерман» 70-го танкового батальона открыл огонь по вражескому доту, прикрывавшему проход, и оттуда сразу появились немцы с поднятыми руками. Командир роты выпрыгнул из танка и хотел подойти к ним, но немцы стали что-то громко кричать. Ему потребовалось время, чтобы понять – они кричали: «Achtung! Minen!» («Осторожно! Мины!») Офицер вернулся в боевую машину и вызвал саперов. Во второй половине дня удача изменила ему. Когда его рота была уже юго-западнее Пуппевиля, внимание танкистов привлекли звавшие на помощь раненые парашютисты из 101-й дивизии. Командир роты спрыгнул с танка, прихватив аптечку, но, не добравшись до раненых, наступил на противопехотную мину. Своему экипажу он крикнул, чтобы никто к нему не подходил, однако солдаты бросили ему веревку и подтащили к танку. Остатки левой ноги ему ампутировали позднее.