– Просто надо жить в окопе под дождём без возможности сходить в нормальный душ и туалет – тогда сухарики станут не самой большой проблемой, – Влад продолжил листать газету, пытаясь найти ещё что-то интересное. – Как дела с работой? К тебе никто не пристаёт? Только скажи и я ему или им все кости переломаю, ты меня знаешь.

– Нет, всё в порядке, честно. Спасибо за беспокойство, – Маша немного засмущалась и отвела взгляд, но через некоторое время снова посмотрела на парня.

– Ты хочешь узнать, что я думаю насчёт твоего предложения вывести меня из города, верно?

Влад ненадолго перестал листать страницы, на несколько секунд воцарилась тишина.

– Верно, – Сказал он и продолжил шелестеть газетой.

– Мой ответ – нет.

Наёмник сложил газету и положил её на стол.

– Почему? – Влад ненадолго посмотрел на девушку, но перевёл взгляд на кофе и начал добавлять в него сливки и сахар.

– А что мне там делать? Кто меня возьмёт? В лучшем случае меня заберут опять в детдом на год-полтора и выкинут по совершеннолетию, – Маша обречённо взглянула на стол.

– А здесь? – Влад размешивал сахар, не сводя глаз с кофе.

– Тут у меня Громгильда, она обо мне заботится, и с ней я чувствую себя в безопасности. С ней я знаю, что меня ждёт завтра.

Наёмник снял шлем с балаклавой и положил под стол между ног.

– Там тебя ждёт спокойная гражданская жизнь: ты сдашь экзамены, получишь образование, выйдешь замуж и, если захочешь, родишь себе ребёнка, а может быть и двойню. Ты будешь жить как обычный человек. По крайней мере, у тебя будет на это шанс, – Влад отпил из чашки.

– А ты? – Неожиданно спросила официантка.

Когда он отхлебнул кофе, то чуть не подавился.

– Кхе-кхе…В смысле «Я»?

– Почему ты не хочешь покинуть город? Ты бы смог найти сестру. Она, должно быть, места себе не находит.

Влад посмотрел ей в глаза.

– Никогда не трогай тему моей сестры. Я с этим разберусь сам, – Наёмник поставил чашку. – И вообще, я тебя не понимаю: многие мечтают сбежать из города, а ты хочешь в нём остаться! Да, Громгильда отличная женщина, но неужели это весь круг твоего общения?

– Почему же? Антон.

– Считать повара за круг общения это… – Влад безуспешно старался щёлкать пальцами в перчатках. – Как то скудно. К тому же я бы не стал ему доверять: каждый раз, когда он жарит яичницу, она у него обязательно подгорает.

– Если всё так плохо, то почему ты со мной общаешься? – Возмутилась девушка.

Влад посмотрел в кофе в очередной раз.

– Потому что ты – молодая и не тронутая. Не смотри на меня так, я не в этом смысле! Я о том, что война тебя ещё не успела сломать, у тебя есть шансы на спокойную жизнь, у тебя не так много травмирующих воспоминаний со всего этого: Ты не убивала, не пытала людей и не отбирала у них последнее. Ты можешь жить как все обычные люди.

– Если пойдёшь со мной до самого конца, вплоть до того момента, когда, как ты говоришь: «Получу образование», то я согласна уйти.

– Я не могу, – Наёмник снова взял чашку. – Я для них – террорист и изменник родины. Даже если меня не расстреляют и я выживу, то через два года меня заберут в армию и снова отправят сюда или где погорячее и там мои шансы на выживание резко упадут, если вообще будут. Здесь мне безопаснее.

– Тогда я остаюсь, – Маша встала и не спеша пошла на кухню.

– И всё же подумай ещё раз над моим предложением, – Крикнул вдогонку Влад, но та не ответила.

Парень остался со своими мыслями наедине. Он бросил взгляд на окно. Капли дождя медленно стекали по стеклу, оставляя тоненькие струйки за собой. Намёка на солнце не было. Наёмник тяжело вздохнул.

– Похоже, сегодня опять промокну до нитки.