И тут я перешел к следующей серии ударов, подсказанных Карнеги-саном: «Как изменить человека, не нанося ему обиды и не вызывая негодования». Я уже видел, что обиды нет. Ведь он сам понимает, что негодование ему дорого обойдется. В общем можно уже менять его – из лоха в человека. Хаджиме!

«Начинайте с похвалы и искреннего признания достоинств человека», – сказал Учитель. Кстати, пацаны, это был самый трудный прием в моей каратистской практике. Искреннее признание достоинств! Кого?! Этого лоха?!! Какие у него, ёп, достоинства?!! Даже Махабатка с Тулебайки с таким не поедет! О чем это я? Да, о похвале.

– Мужик, ты типа хороший, да. Я бы тоже был лохом, если б не умел делать маваши-гери в прыжке с поворотом на 180. Ну, не повезло тебе. Ты бы тренировался что ли…

Начал его учить. Поотжимался у меня от пола, растяжку сделал – от факса до двери, как я хотел. Поработал и кулаками «с тенью», пока я ему не засветил с левой. И лежал там, пока я вспомнил: «Обращая внимание людей на их ошибки, делайте это в косвенной форме».

– Ладно, Лох, не переживай – не буду говорить, что ошибся ты по жизни. Просто понял не правильно. И принял тоже. Капусту сразу не приготовил. Мордой лица не вышел. Драться даже не умеешь… В косвенной форме тебе говорю: мудак ты на букву «ч».

И сходу перешел к следующему: «Задавайте вопросы вместо того, чтобы отдавать приказания».

– Деньги есть? Да, вставай, мужичок, я против тебя ничего не имею. И даже не приказываю встать, а чисто прошу. Просто поднимись и скажи, у тебя капуста-то есть? Ну, какого ёпа ты лез в этот пизнес?

«Дайте человеку возможность спасти свое лицо», – вдруг вспомнил я. А там уже не лицо, а… Но я дал – нехай спасает:

– Колбась меня, мужик, разрешаю. Только в пах не смей – убью, ёп!

«Хвалите человека за каждый, даже самый скромный, успех и будьте при этом щедры в похвалах», – учил Учитель. Я как мог хвалил. Особенно, когда этот цуцик по моим наставлениям пытался попасть мне в челюсть. Я даже челюсть подставлял – мимо, ёп! Но я был щедр в похвалах. Как мой наставник по тай-боксу – радостно бил по морде и приговаривал: «Так держать! А ну-ка еще! Еще!!!»

И так постепенно пришел… к тому, зачем пришел. А это звучало так: «Делайте так, чтобы людям было приятно исполнять то, что вы хотите».

Клянусь, пацаны, ему было приятно! Ему было приятно, когда я от него уходил! Хотя я уходил не пустой, конечно.

А патрон меня даже похвалил: «Вот видишь, Баха, можешь, когда хочешь. Так и меня догонишь скоро!»

А что и догоню. Махабатка мне сейчас другую книжку принесла – «Гипноз в предпринимательстве» называется. Уже, ёп, тренируюсь!

Чудеса случаются. Алик получил больше, чем ожидал. На целых две сотни! Он не стал спрашивать у бухгалтера, за что – дурак, что ли?! И дружкам не стал говорить. Даже когда от души отметил с ними День получки. Как всегда, приплелся домой невменяемый, сунул орущей жене горсть мятых дензнаков и, взяв из шкафа какую-то книжонку, поплелся в туалет – покурить перед сном…

Это он рано утром вспомнил. Когда ходил на кухню – воды из чайника хлебнуть. Смутно припомнилось и то, что две сотни он заначил в книгу. Но в какую?! Ни названия, ни цвета, ни содержания Алик не помнил. Обычный провал в памяти после зарплаты. «Похмелюсь, вспомню!», – хмыкнул он. Вывел гулять собачку и на оставшуюся мелочевку взял бутылку пива. Не помогло.

Библиотека у Алика была огромная, от отца покойного оставшаяся. Но поскольку отец всю жизнь сидел, упершись в книгу, и односложно отвечал на детские вопросы сынишки, то, повзрослев, в книги Алик заглядывал редко и неохотно. Только в туалет он иногда и наугад брал какое-нибудь чтиво – единственная отцовская привычка, которую он перенял. Открывал на любой странице и равнодушно курил от абзаца до абзаца. И вот докурился. Вернее, допился.