–Яд? – спросила Юллин, указав на крючок с висевшей на нём плёнкой.

–Угу, – кивнула головой девчушка, не сводя с крючка взгляда. – Руку можно до кости обжечь, если коснуться. Хотя можно и посушить, а когда ссохнется, потолочь в ступке и припарку сделать.

– Как раз-таки от ожогов! – сказал подошедший Кун. Он уже ополоснулся и переоделся в длинную рубашку, свисавшую ниже колен и чистые штаны. – И, если есть такая возможность, я бы просил так и поступить. Редкий ингредиент, понимаете ли… А ты действительно многое знаешь!– сказал он Минге, смотревшей на него круглыми от удивления глазами.

–Знает она, как же, – усмехнулась эльма, – Сайтар её чуть на небеса не отправил…со всеми её знаниями.

–Сайтар? – заинтересованно спросил знахарь. – Где он? Далеко?

Минга махнула рукой в сторону леса. Кун тут же подхватился, и направился было в ту сторону, но был остановлен жёстким окриком эльмы:

–А ну, стоять! Не посмотрю, что ты маг! Так дам по башке, что всё чародейство вылетит! А если всё же снастырничаешь и тайком от всех сунешься туда, я на том месте, где тебя сайтар уложит, поставлю столб. И напишу на нём, что здесь погиб самый большой олух, которого я только знала! На вот лучше свой ингр…, в общем, дрянь эту и делай с ней, что тебе надо! А потом осмотри девочку, может, внутри у неё сайтар дел наворотил…

Знахарь потоптался на месте, но потом взял из руки Юллин крючок с плёнкой и, подойдя к высокому камню с плоской вершиной, осторожно растянул её на тёплой поверхности, придавив по краям камешками. Удостоверившись, что всё в порядке, он сходил к чаше, тщательно вымыл руки и вернулся. Увидев его, Минга стала послушно задирать рубашку. – Так…так, – знахарь осторожно ощупывал шрамы на её худеньком теле. – Рука не болит? Ну-ка пошевели ей. Вот так, вверх, вниз.…Угу. А дышишь свободно? Кашель внезапно не нападает? Он прислонил ухо к груди девочки. – Дыши. Глубоко.…Теперь часто.…Не дыши.…Угу…

Он выпрямился и с улыбкой посмотрел на Мингу.

–Всё в порядке! Нечасто я встречал такие…м-м-м…удачные ранения. Ни один важный орган не задет! А давно тебя ранило?

–Уж три года прошло. Почти.

–А кто лечил?

–Шича и…мама.

–Вот как? – удивился Кун.– Она у тебя знахарка?

Минга сделала вид, что не расслышала вопроса. Она уселась на корточки перед икой, давая понять Куну, что говорить на эту тему она не желает. Маг недоуменно посмотрел на Юллин, которая озабоченно нахмурилась. Что-то здесь было не так. Минга упоминала о своей матери неохотно, как-то вскользь, будто ей были неприятны эти разговоры. Может она стеснялась того, что мать когда-то была рабыней? Так что с того? Её же освободили, а значит, мать Минги вела вольную жизнь. Хотя в той грязи, в которой росла девочка наверняка кто-нибудь, нет-нет, да и колол Мингу прошлым её матери. И скорее всего при полном попустительстве Зубаря, если тот сам не был зачинщиком таких нападок. Тогда понятно, почему Минга не очень-то расстроилась, узнав о его гибели.

–Скажи, Минга, – осторожно начала Юллин. – А твоя мама разве не волнуется, что ты не дома?

Девочка, успевшая распороть брюхо ики и теперь сосредоточенно вычищавшая остатки внутренностей из ящерицы, только помотала головой, но потом, отложив нож, ответила эльме: – Зачем она будет волноваться, если я рядом?

–Твоя мама где-то неподалёку? – удивилась Юллин. – И давно?

–Когда мы пришли, она уже была здесь, – произнесла девочка.

–Это невозможно, – шепнула Юллин знахарю.– Гарлин сразу бы почуял постороннего.

–Грайся? – Минга расслышала её слова.– Грайся её видел. Мы утром ходили к ней.

–Не грайся, а грайс. И вообще его зовут Гарлин.