Глава 3.

Я долго стоял у прилавка магазина, пытаясь определиться с выбором шоколадки для Лизы. Сложно, когда не знаешь предпочтений. Выбор остановился на средней по цене, с цельными орехами. Остальное потратил на сигареты. Русского и литературы по расписанию сегодня не было, но я был настроен зайти и отблагодарить ее. Елизавета была в кабинете и была одна. По всей видимости она впускала учеников только перед самым уроком, чтобы побыть в относительной тишине и подготовиться к тяжелому рабочему дню. Я постучал и приоткрыв дверь спросил разрешения войти. Была заметно, что она слегка удивлена. Левая бровь ее приподнялась. Это на миг сделало ее еще более милой.

– Что тебе Артём? – спросила она, положив ручку между страниц школьного журнала.

Я максимально быстро приблизился к ее столу и расстегнув маленький отсек рюкзака, достал из него плитку шоколада. Елизавета слегка улыбнулась, вернее ухмыльнулась.

– Взятку принёс? Не стоило.

Она отвернула голову и начала смотреть в журнал.

– Я хочу, чтобы ты понял кое-что. Я не смогу делать этого постоянно. Ты понимаешь, о чем я?

Я закивал головой.

– Тебе необходимо начать прилагать усилия и менять свою жизнь. Иначе, будет трудно. Это ты сейчас думаешь, вот школу с горем пополам закончу и весь Мир падёт к ногам. Не падёт Артём, не жди. Нужно прилагать очень много усилий, чтобы человеком стать. Вот ты кем хотел бы в жизни стать? – она снова перевела взгляд на меня.

Признаться, честно, этот вопрос меня тут же поставил в тупик. На тот момент я хотел стал киллером, но сказать об этом как-то не решился.

– Я вот всегда хотела стать учителем. Много читала с детства. Толстую книгу могла за два дня прочитать, а то и за день.

Я продолжал стоять молча. Всё сказанное Елизаветой проходило сквозь меня не задерживаясь. Мне было всё равно, что она говорит. Я просто наслаждался тем как она говорит. Наслаждался её голосом, мимикой, еле заметной жестикуляцией. Казалось, в ней было идеально всё. Раздался короткий звонок. До начала уроков оставалось пять минут. Она взяла шоколадку и убрала ее в ящик стола. Я попрощался и покинул кабинет. Первым уроком была химия. За два учебных года, меня ни разу не вызвали к доске. Смысл вызывать ученика, который совершенно не понимает предмет. Если только за тем, чтобы лишний раз его опозорить перед классом. Стоит заметить, что не по всем предметам было так. Были ненавистные мною алгебра и геометрия. Любовь Валентиновна которая их преподавала и являлась кстати, нашим классным руководителем была неумолима. К доске выходили все и если ты получил двойку на предыдущем уроке, знай, ты первый кандидат на то, чтобы пойти к доске снова, чтобы попробовать закрыть ее, ну или получить еще одну. Если по алгебре с божьей помощью я перебивался с двойки на тройку, то с геометрией было все куда хуже. Пять двоек подряд. Принципы конечно дело хорошее и нужное, но иногда все-таки можно проявлять снисхождение. Я не возлюбил Любовь Валентиновну ещё давно. В классе шестом. Под конец четверти, она дала нам задание найти какую-нибудь интересную арифметическую задачку, не сложную. Чтобы быстро решалась. Под критерий попадали так же числовые ребусы, ну и все в этом духе. К счастью, у меня дома была целая книга, с нечто подобным. Она вызвала к доске тогда всех, кроме меня. Весь сука класс на халяву получил пятерки, я же получил порцию унижения. Мне до сих непонятно ее решение, но я этого не забыл. Не забыл и не простил. Конечно, ученик должен сам, своим трудом заработать оценку, и это правильно, но выделять ученика таких образом, на мой взгляд не допустимо. Тогда она ясно дала понять мне, что я хуже других и не заслуживаю хорошей оценки. Как всё просто. Сидит тётка и решает, кто из детей пойдет домой в хорошем настроении, а кто нет. Кого дома похвалят, а кого не похвалят. И ведь никому не интересно, на сколько важным это может быть для человека, особенно для ребенка. Очередной вершитель судеб. До выпускного оставалось всего полгода, было понятно, что выпустят всех, не смотря на успеваемость. И экзамены сдать помогут, в этом сомнений не было. Почти каждую свободную минуту, я снова и снова воспроизводил в памяти утренний разговор с Лизой. День тянулся на зло долго. Последним уроком была география. По всем признакам было понятно, что Зоя Васильевна дорабатывает в школе последние месяцы, если не недели. Срываясь на учеников по любому поводу, она давно перестала пользоваться у детей авторитетом. Сорвать урок географии? Что может быть проще. Мы давно нащупали её слабое место и время от времени били по нему. Этим местом была Великая отечественная война. Вернее, отношение Зои Васильевны к ней, а если сказать еще точнее, то какое-то лютое отторжение всего, что связано с Третьим рейхом. Сложно сказать, почему она так реагировала на это. Возможно, кто-то погиб в войну из родственников. Может в концлагере кого-то замучили, а может кто-то не пережил голод в блокадном Ленинграде. Одно было ясно. Эта тема являлась табу. Весь класс находился на своих местах. Прозвенел звонок на урок. Все дети поднялись и хором поздоровались с учителем. Все кроме меня. Когда она предложила сесть, я поздоровался индивидуально.