Про душу Максим не знал, но всё остальное совпадало. Даже агрессивное использование парфюма прекрасно вписывалось в портрет – видимо, таким способом тварь отбивала мерзкий запах от собственной тушки.

Оставалось ещё много вопросов, но Бондаренко понял, что мозг отказывается нормально работать после такой безумной ночи. К тому же услышал, как в доме зашуршала Семёновна – наступило воскресное утро. Максим решил всё же хоть немного вздремнуть.

Ближе к десяти он проснулся. Екатерина Семёновна дулась из-за пропажи водки. Максим умылся, оделся, спешно слетал в магазин, купил целых две бутылки. В чек добавил килограмм шоколадных конфет и розовый зефир. Увидев покупки, бабуля оттаяла и напекла блинов.

Остаток дня Максим занимался бесконечной бумажной работой, заполняя, планируя, записывая. Как и любой учитель. Муторное, бесполезное дело вытеснило из головы мысли о прошедшей ночи. Уже перед сном, лёжа в кровати, думами вернулся к упырихе и Марине. Желание помочь, спасти, было сильным. Но Макс понимал, что желание это бесполезное и невыполнимое. Если бы девочку преследовал маньяк, можно было бы обратиться в милицию. А в подобном случае что делать, биолог даже не представлял.

Первый урок второй четверти тянулся, как жвачка. Максим Андреевич обрадовался звонку даже больше, чем дети. Он с нетерпением ждал одиннадцатый класс. Хотелось увидеть Сычкову при дневном свете. Бондаренко всё ещё надеялся, что субботняя кошмарная ночь просто сон. О снятом видео не хотелось думать.

Марина выглядела немного лучше, чем в последние недели, хотя бледность никуда не делась. Максим решил, что его присутствие спугнуло Крокодиловну, и она не успела насосаться всласть.

После урока Марина подошла к Максу и сказала:

– Спасибо.

Учитель внутренне подобрался. Сычкова вряд ли видела и помнила то, что происходило, но вот – благодарит. За что?

Видя, что учитель молчит, девушка продолжила:

– Понимаете, в последнее время мне часто снится один и тот же кошмар. После него просыпаюсь вся разбитая. – Марина понизила голос, и добавила, стесняясь. – Кажется, даже иногда хожу во сне. Утром замечаю, что ноги грязные.

– Снохождение часто встречается в твоём возрасте, ничего страшного. – Максим сам не понял, зачем это сказал. Наверное, не хотел развивать неприятную тему.

– Дело не в этом. Сон всегда один и тот же, меняются только незначительные мелочи. Но в последний раз почему-то появились вы и спасли меня. Я проснулась в хорошем настроении, отдохнувшая. Знаете, почему это случилось?

Максим подавил желание сбежать от ученицы и ответил:

– Не имею ни малейшего понятия.

– Потому что вы стали для нас настоящим другом. И даже во сне я могу вам доверять. Спасибо, что пришли работать в нашу школу.

После этих слов Максим не выдержал. Он не мог оставаться в стороне, пока какая-то сверхъестественная скотина медленно, по каплям выдавливает жизнь из девушки.

– Марина, я хочу, чтобы ты пришла сюда после уроков. Нам нужно серьёзно поговорить.

Девушка удивлённо приподняла брови.

– Не волнуйся, ничего страшного. Просто поговорим о твоём здоровье и сомнамбулизме.

Элитная недвижимость областного центра не бросается в глаза. Коттеджи и таунхаусы скромно пристроились на берегу реки, отделившись от города небольшим парком. Здесь нет весело бегающей толпы детей, и женщина в застиранном халате не тащит вёдра с водой из уличного колодца. Заборы глухие, высокие. Изредка по хорошо асфальтированной дороге проезжают машины да рано утром спешит на работу обслуживающий персонал, прибывший на автобусе.

Среди двух- и трёхэтажных домов непонятно как затесался малыш, похожий на сказочную избушку. С первого взгляда становится ясно, что владелец вложил в него не меньше, а то и больше, чем соседи в свои за́мки. Правда, высокий каменный забор не позволяет любопытным увидеть слишком много. Зеркальные окна делают фасад светлым, радостным, но полностью исключают возможность осмотреть внутреннее убранство.